Память ручной вязки
17.01.10 00:00 | Добавить в избранноеСколько себя помню, всегда пыталась «разгрузить» пространство от лишнего и очень воевала с мамой. Она, как человек из прежней жизни привыкла, что все – от ваты и туалетной бумаги до бритвенных лезвий и мыла - может в любой момент стать дефицитом. И поэтому практически ничего не выбрасывала. Ей, наверное, было неуютно думать о сиротском существовании без моих старых австрийских сапог, которые я носила еще в 10-ом классе. Без множества «молний» выпоротых из отслуживших свое курток. Без тяжеленного пылесоса «Буран», который больше орет и рычит, чем пылесосит и стиральной машинки, которая уже давно ничего не стирает, а только стоит круглая, тяжеленная и сбоку из нее растет ребристый хобот для слива воды.
Но мы совместными усилиями как-то мамино внимание отвлекали и выносили все это барахло к мусорке. Наутро оно исчезало, что, в общем-то, свидетельствует о некоторой маминой правоте. Но я не о том, а о том, что мама смирилась. Она со временем перестала с клекотом раненной орлицы цепляться за связку непарных шнурков и зонт с двумя сломанными спицами. Только обреченно вздыхала, провожала взглядом перемотанные скотчем стенные часы, которые мы тащили к двери, и утыкалась носом в книжку «ДухLess» Сергея Минаева, которую, кстати, тоже надо бы выбросить.
Мама, а что делать мама, скажите? Надо же куда-то жить! А куда, спрашивается, жить, если тут старый шифоньер, там его ровесник холодильниковой породы, а в углу еще и несколько томов Серафимовича, чтоб ему пусто было.
Только мама не отвечала, а грустно-грустно смотрела в окно. А там, в окне чужой мужик со счастливой рожей волок куда-то наш пылесос «Буран». И вот в какой-то момент я вдруг ее поняла. Даже не в какой-то, а в совершенно конкретный. Когда стояла и держала в руках свой старый свитер. Мне его в незапамятные времена связала и подарила любимая подруга. И я носила его и в хвост и в гриву и очень любила, берегла и всякое прочее, а теперь его сгрызла моль. Но выбросить свитер было совершенно невозможно. Просто невыносимо было думать, как он будет лежать поверх картофельных очистков и пустых кефирных пакетов, осмеянный, раскинув все свои рукава, подставив чужим взглядам изнанку и заштопанный рукав, и хитрую латку на спине. А ведь был мне как боевой товарищ. Прошел со мной все автостопы, и даже дни рождения с прочими праздниками, потому что при необходимости мог прикинуться коротеньким вязаным платьем.
И вот тогда я подошла к маме, обняла ее и сказала: «Да, я, кажется, понимаю - этот новый холодильник – замечательная штука. Он звучит тихо и закрывается мягко. В него до фига разного влезает. Но только на его боку нет полустершейся корявой надписи «Котлеты здесь. Скоро буду», сделанной синим фломастером. И ответной надписи «было вкуснА» тоже нет. И переводных картинок из ГДР с блондинистыми красавицами. И случайного, смазанного отпечатка детского пальца, выпачканного масляной краской. Он чистый, светлый, функциональный и совсем посторонний нашей семье холодильник. И по уму тот, прежний нужно бы не выбрасывать, а отвезти в какой-нибудь дом престарелых для отслуживших свое, дорогих сердцу вещей. И ходить его навещать. Но такого дома нет. А потому ответьте мне, мама, что делать со свитером?». И мама ответила.
А ночью я выползла из дома, пошла и вырыла за гаражами тихую ямку. И положила в нее сверток. И засыпала все и заровняла, да простят меня экологи. А сверху пристроила красивые разнокалиберные пуговицы, те самые, еще из бабушкиных запасов, которыми я так любила играть в детстве.
комментарии:
добавить комментарий
Пожалуйста, войдите чтобы добавить комментарий.