Старые раны

Есть такое понятие – предел прочности. Последняя капля. Критическая масса. Даже резиновое терпение рано или поздно лопается. Вот вроде бы нормально все, ты спокоен и даже местами вполне доволен собой. Идешь на работу. И вдруг – поскальзываешься на раскатанном снегу, падаешь, приходишь от неожиданности в себя – и ладно бы очнулся, гипс, так нет, просто попа в снегу и ушибленная коленка. Ерунда, отряхнулся и пошел. Но механизм уже запущен и цепная реакция началась. Все в бомбоубежище, пока не захлестнуло случайной взрывной волной!

И бог его знает, где на сей раз то тонко было, где порвалось, и когда я успела подойти к пределу. Была ли та последняя капля - капля дождя за воротник или капля вина на новое вечернее платье… Но факт есть факт – натянутая до предела резинка порвалась, с отдачей больно хлестнув по лицу… а может это была та пробка от шампанского, что, подловив удобный момент и чудом промахнувшись моего лба, рванула в потолок, оставив в офисе долгую память о недолгих праздниках. А уставшие от постоянно норовящих заболеть, а то и помереть пациентов врачи и психологи иже с ними пожмут плечами – праздничная хандра, что тут мусолить. Ну.. жираф большой, ему видней. Но мне от этого не легче. Праздничный ли сплин, кризис ли надвигающегося тридцатилетия, пресловутые ли критические дни, вечная ли проблема поиска смысла жизни, той черной кошки в черной комнате, где, видимо, ее нет, но зато есть много чего другого, но опять-таки невидного и непонятного в темноте….

И вот уже и я сама не могу разобраться, толи это все против меня, и все враги, а я королевишна, толи нечего на всех подряд пенять когда у самой рожа крива…Но снежный ком набирает вес и скорость, и уже по сути неважно, кто прав и кто виноват. Остапа несло. И вроде бы понятно, что хватит, что давно пора успокоиться, но твое раздухарившееся альтер-эхо нагнетает – «Нееееет, мы не позволим кому не попадя! Мочи шахида, Сеня! Он жалкая, ничтожная личность!» Ну, и так далее. И с ужасом ты слышишь свой собственный крик – «Что же вы не бьете вашего гроссмейстера? Если не ошибаюсь, вы хотели меня бить?...» И тут уже – спасайся, кто может.

Вслед за периодом буйства, как известно, следует период ремиссии. Опустошения. Осознания, что все это суета сует и томление духа. Ведь знала же, что ни к чему это. Знала и делала. Вот и заслуженный результат – получите-распишитесь. Выходные испорчены, друзья в растерянности, близкие в обиде, коллеги раздражены. Проблема не решена. Твоя гениальность не признана, тонкие душевные переживания не поняты, ораторский дар, а точнее – дар орать, не оценен. Любимый на твой требовательный призыв «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу!», как-то замялся и дипломатично предложил свою альтернативу – «Нее, я сейчас не могу, у нас же волейбол». Билет в направлении уехать-куда-нибудь-подальше не куплен.

В активе – те же яйца, что и раньше, только в битом виде. Оно и понятно, цыплят, поколотив яйца, не получишь, там нужны терпение и теплота, хотя бы инкубатора... Хочешь, не хочешь, а надо рулить дальше. Выруливать, в общем. Ну что ж, где наша не пропадала? Яичница – тоже выход.

Ведь ерунда, дело-то житейское. Не последний день Помпеи. И слава Богу. Купим десять тысяч люстр. Друзья поймут, близкие простят, любимый вернется с волейбола, на работе дадут лишний отгул. И на резонный вопрос – так что это, собственно, было? Ты улыбнешься и, вспомнив любимую песню, ответишь – не переживайте. Все в порядке, просто у меня открылись старые раны.