Немного о чернилах)))

Ну,я пишу вот давно. Как и все пишущие люди - когда-то хорошо, когда не очень, и понятно только мне)))
Честно сказать, так же давно задаюсь вопросом, отчего так мучительно писать? А еще мучительнее - НЕ писать? Кажется,я нашла ответ!

Иногда мне кажется, что внутри, в моих венах, артериях, сосудах, кровь порой превращается в чернила. И они знают, знают все про меня, потому что они все помнят, потому что они родились со мной вместе. Проходят через мозг и сердце, и через душу, я сплю, а они посылают мне сны. Разные – разные. Они напоминают мне все, о чем я забыла. И старалась забыть. Они помнят все мои движения с самого рождения. Они смотрели моими глазами, и слышали все звуки… И все слова… Они звучат у меня в голове порой, и знаю, что это они нашептывают их мне. Я мучаюсь, я закрываю уши ладонями и мотаю головой из стороны в сторону, я не хочу, не хочу, не хочу слышать все это снова. Тогда было до боли хорошо, но зачем это все вспоминать? И тихий смех, и горячий шепот, и резкий крик ночной птицы.
Тогда так остро пахла земля, мятая трава, и касался далекий шум проходящей электрички в темноте. Нет – нет, шум не слышался, он приходил, касался, он трогал тихонько за плечи, уносил что-то от меня и от тебя, и оттого становилось так грустно, до слез. С ума сойти… вокруг тот же мир, что и был днем. Нет, это не он. Он не может вдруг стать таким. Бархатистым, упоительным, и томительным. Немного.
Что там говорят индусы о тантре? Пережить все желания в самой высшей точке, в самом пике. Пережить и освободиться от них. Иногда мне кажется, что я достигла этого. Я больше не-хо-чу.
Но этот март… это он, шалун и проныра, это он отнимает покой. Внутри меня надувается прозрачный пузырь, и я сжимаюсь и окунаюсь в него. Мне так было хорошо и спокойно, много-много работала, уезжала и приезжала, меняла города и отели, и вообще не думала ни о чем. Только о том, как бы побыстрее вернуться домой. Вернулась. И понимаю, что это не я. Это какая-то незнакомая мне женщина, по-прежнему зеленоглазая и сладкоголосая, знатный преподаватель и жена, немножко бывает резковата с близкими, а вообще вроде бы ничего так. Но отчего, отчего, я стала плохо слышать? Почему по-прежнему закрываю ладонями уши, и сразу же перестаю слышать? Твой голос. Твой запах. Твои касания.
Слезы дождя стекают прямо по душе. Искорка, вспыхнувшая в темноте. Земляничная ягода, которая никак не созреет.
То, что казалось таким зыбким, эти силуэты на небе…Они подошли вплотную и спокойно смотрят в глаза. Не могу отвести от них взгляда. Почему? То же небо, и из других очертаний прихотливая вязь на облаках для меня. Смотрю на них, и слышу, как умирают листья. Им не больно, и не страшно…Они стремятся обняться с землей и травой, чтобы стать собою снова. Зачем же длю осень?
Уходит моя осень. Я сама ее отпустила – пугливой сойкой взлетела в орешник из рук. Зачем мучить птицу? Нет больше тех листьев. Нет тебя и меня. Только дрожат звуки. Дон Кихано в Большом. Онегин в Саду Эрмитаж. Певчие в храмах. Тимпаны. И громче всего – сердце, сердце, сердце…
Легкая поступь Весны. Несет что-то в лазурной котомке. Чем наполнит мои глаза, что за россыпь уронит мне в душу? Шшш…Ты слышишь? Рождаются листья. Будет ли это снова? Та искра, те звуки, тот трепет? Вооон та сойка скачет по мокрым веткам. И косит бусинкой – глазом. Позову, и будет снова со мной. Не хочу больше держать птицу в руках – сердце ее рвется на небо.
Мне тоже уже не больно сейчас. Как тем листьям… И не страшно. И сердце мое давно уже не здесь.
Ну, все, не могу больше. Я беру острый нож, закатываю рукав, несколько легких движений по запястью, и мне становится легче. Чернила вытекают из порезов, и сами собираются из ручейков в слова на ослепительно белой бумаге. Последние капли. И я здорова. Ненадолго внутри меня опять бегает, шумит и смеется алая кровь.