Походная история

- Слушайте, хватит тухнуть в Москве, поехали с нами, мы вам такие места покажем!
С таким заманчивым предложением выступил коллега мужа. Мои робкие возражения и выступления на тему «а может, все-таки, хотя бы Турция?..» гневно отметались:
- Что там твоя Турция, ты же дикие безлюдные места, красоту настоящую ни разу не видела! Что за понты, вообще? Кстати, у тебя у знакомых палатки нет?
- Чтооооо?!! Какая палатка?! Я никогда в жизни не была в походе и не жила в палатке! У меня отпуск, я хочу спокойно жрать и спать, а не стряхивать с себя всю ночь муравьев или что там у них водится, мне нужен душ и кондиционер, я не собираюсь!.. и вообще!.. ты эгоист хренов!.. что вы там еще напридумывали?!. что за ерунда?!. никуда не поеду!..
…Палатка нашлась у моей подруги, которая в детстве ходила в походы с классом, она передала мне стремный мешок и поинтересовалась, все ли у нас в порядке, и не сошли ли мы с ума. Я поблагодарила ее за крышу над головой и, видимо пребывая в состоянии шока, почему-то не поинтересовалась, как эта самая крыша устанавливается. Переполненная самыми мрачными предчувствиями, затарившись тушенкой, железными мисками и средством от поноса, я позволила погрузить себя в транспортное средство и отвезти в дикие безлюдные места.
Приехав в место назначения и выйдя раскорякой из машины, я первый раз подумала о том, что все не так плохо – от пейзажа захватывало дух, в воздухе витал аромат какой-то цветущей фигни и чего-то вкусного, жарившегося в ближайшем кабаке. Через 15 минут, сидя на подушках и доедая шашлык, я расслабилась и пришла к выводу, что идея не так уж плоха – вот сейчас мы поедем дальше в заповедник, найдем там живописное местечко, разобьем лагерь и будем сидеть у костра, пьянеть от домашнего вина и горного воздуха, а потом проведем романтическую ночь в уютной палатке. Просто здорово!
Через два часа мой оптимизм несколько ослаб – все дикие безлюдные места были засижены туристами и местными пьяницами, но мы не сдавались и продолжали лезть в гору: давайте еще поднимемся, там наверняка никого нет! Через три часа мы, наконец, остановились: я решила, что это помойка, и сейчас мы выкинем мусор и полезем дальше, но нет - то, что я приняла за свалку, на самом деле оказалось оборудованной площадкой для кемпинга и нам крупно повезло, что никто на ней не стоял.
Коллега мужа, взявший на себя роль вожака стада, скомандовал привал, и все разошлись по загаженной поляне разбивать лагерь. Ребята быстро достали свои крутые буржуйские палатки и установили их легким движением руки, мы с мужем тоже достали свой раритетный мешок и тупо смотрели на два бесконечных куска ткани, миллион крючков с завязочками, какие-то железки и кусок полиэтилена. Инструкции в мешке не было – нам, крутым походникам, досталась специальная развивающая палатка «Догадайся сам». Заинтересовавшиеся друзья оторвались от своих буржуйских изделий и потянулись к нам на помощь: - Ух ты! Вот это экспонат! У меня такая 20 лет назад была, польская – очень модная! Тут что-то во что-то продевается и сверху накрывается, а вот эти штуки вбиваются в землю, а веревочками потом натягиваются – сейчас поставим!
Игра «поставь палатку» затянулась до полуночи. Каждый из участников орал, что все всё делают не так, и уж он-то знает, так как все детство провел в таких палатках, и сейчас покажет придуркам, как нужно ее ставить. И каждый из участников два-три раза оказывался погребенным под тяжелым брезентом и призывал коллег на помощь, дабы не скончаться от удушья в модной польской палатке. Путем сложных манипуляций, нам удалось-таки изобразить что-то отдаленно напоминающее искомый треугольник – кривоватый, шатающийся, но похожий на правду. Внешнюю попону, правда, накинули перепутав стороны, поэтому чтобы попасть в саму палатку надо было залезть под тент и проползти внутри по-пластунски к другому торцу, но, измученные процедурой, мы решили переночевать так, а при свете дня уже сделать как надо.
Свою первую ночь в походных условиях я не забуду никогда: я поклялась, что в следующий раз убью ядовитыми эманациями любого, кто предложит мне хоть что-то отдаленно похожее на поход. Забравшись в палатку с двух разных сторон, мы завалились на спальники и приготовились спать. И заснули. Во сне ко мне пришел начальник и стал меня душить подушкой, я закричала, проснулась, но начальник не ушел – я явственно ощущала подушку на своем лице. Заорав еще сильнее от ужаса, я стала бороться с гадом и усугубила – в считанные секунды я запутала себя и мужа в обвалившейся палатке и довела ситуацию до критической. Проснувшийся супруг, обложив матюками меня, коллег, палатку, природу, предков, потомков и вселенную, усилием икроножных мышц прекратил мою истерику и начал операцию по спасению. Через полтора часа мы вновь влезли в шаткую конструкцию и, пообещав друг другу не дышать и не пукать, дабы не обрушить еще раз крышу, заснули.
Через какое то время, я проснулась от того, что вокруг палатки кто-то ходил. Кто-то большой. Кряхтел. Сопел. Раскачивал наш дом. Еле живая от страха, я разбудила мужа и мы сели бояться вдвоем: судя по звукам, это был какой-то крупный зверь, вероятно, кабан – неведомая тварь, выбравшая мишенью наше сомнительное жилище, вызывала первобытную панику. Как и полагается мужчине, супруг дрогнувшим голосом сказал, что пойдет посмотрит «что там». Представив себе, как его раздирает на кусочки дикое животное, я вцепилась в него обеими руками, поливая слезами и причитая «нет, нет!..». Мужчина успокаивающе погладил меня по голове, посмотрел на меня долгим прощальным взглядом (если бы у нас был сын, то в этот момент он наверняка сказал бы что-нибудь вроде «Обещай, что воспитаешь Вовку настоящим мужиком!..»), мягко, но решительно отстранил меня, взял в одну руку кроссовок, в другую фонарик и пополз навстречу неведомой опасности, кинув на последок: «сиди здесь и не высовывайся, что бы не случилось!».
Тварь фыркала и плевалась наверняка ядовитой слюной уже где-то совсем рядом со входом, я напряженно слушала, как муж приближается к ней – ближе, еще ближе… Раздался шум борьбы, что-то стукнулось, животное хрипение прекратилось, потом муж громко крикнул неприличное слово, фонарик погас, после чего все стихло, а через какое-то время до меня донеслось сдавленное всхлипывание. Едва не потеряв сознание от ужаса, я решила принять смерть рядом с суженным, взяла пластмассовую вилку, чтобы ранить в бок кровожадную скотину, унесшую наши жизни и поползла к, по всей видимости, раненому, истекающему кровью супругу…
Придурок лежал у входа обмотавшись брезентовой попоной и ржал. То, что я приняла за всхлипывания на самом деле было звуковым сопровождением истерики – одной рукой муж прижимал к земле кроссовком маааленького ежа. Этот в высшей степени симпатичный клубок, который пришел позырить, что за стремная штука стоит посреди леса, заставил нас, двух взрослых человек, двух, понимаешь, царей природы, лежать и трястись от страха перед неведомым чудовищем.
Еж ощерился иголками и лежал под кроссовком молча; проржавшись как следует, мы сходили в машину за молоком и накормили нашего ночного мучителя.
Палатка падала нам на лицо еще пару раз, на рассвете мы, наконец, приняли единственно верное решение – залезть в спальник и спать прямо на свежем воздухе. Утром, выспавшиеся в своих буржуйских палатках друзья, румяные и веселые, рассказывали нам о походной романтике и обещали дополнительные приключения, при мысли о которых нас пробирала дрожь. После обеда к нам в гости пришли соседи, ставшие лагерем неподалеку – бородатые мужики с гитарами, из старых советских фильмов.
- Это что за куча?,- поинтересовались они у нашей уставшей семьи. Мы обиделись – сами вы куча, это наша палатка! Оценив размер наших синяков под глазами, брутальные походники попросили нас освободить помещение и в считанные секунды превратили эту кучу в просторный шатер – палатка оказалась трехместной, с хозблоком, окнами, противомоскитной сеткой и дверью на молнии. На оставшийся период времени наша крыша стала кают-компанией и местом общих сборов, а мы отлично высыпались без всяких кошмаров на тему удушения.
Вернувшись, я поблагодарила подругу за модную польскую палатку и честно сказала, что отпуск удался. А через день после возвращения муж притащил мне огромного плюшевого ежика. На память.