”Народный редактор”: просто СЕКС, СМЕХ и СУШКИ

- Есть любовь?
- Есть.
- Да ладно! Это же все химия - доказано.

Банальная избитая тема все равно волнует. Eсть Она или нет? Какого она цвета,
вкуса и запаха? Как она звучит, осязается и как умудряется прокрасться в наши наглухо
забетонированные сердца?
Мы сидим на его холостяковской кухне. Такие раскрепощенные, свободные и независимые.
У нас «просто секс». Он рассказывает про своих подружек, я говорю, какие мужчины мне нравятся.
Мы спорим, смеёмся, пьем чай с сушками и прикидываем, кто может убраться в его квартире
после вторых серьезных закончившихся при мне отношений. Я отвечаю на приглашение, что
убираться люблю, но предпочитаю это делать там, где живу. Он говорит, хитро прищуриваясь,
что «есть девчонка, с которой он хотел бы жить», а я уточняю, разгрызывая сухарик, где же она.
Он спрашивает мое мнение о нем, а я говорю, что не знаю его. Что всегда сужу по
поступкам, хотя также обращаю внимание на слова, жесты, мимику и взгляды человека, из
которых у меня складывается финальная картинка. Говорю, что мнения субъективны и важно
то, как ты сам себя воспринимаешь, и поэтому мое мнение не должно его волновать. Он
предупреждает, что вот его по словам судить никак нельзя, потому что он часто несет бред.
Я утверждаю, что качества человека не зависят от его возраста – что есть незрелые
люди в тридцать пять и ответственные в двадцать три. При этом я с трепетом вспоминаю моего
серьезного молодого друга и «зрелого» мужчину, который в свое время расковырял мне сердце и
вынес мозг. Он парирует, что, может, некоторым людям в свое время просто не подсказали, как
достигать целей и каким образом действовать. А я возражаю, что жизни нельзя научить – только
научиться.
Я присылаю ему ссылки на позы, которые хотела бы с ним попробовать, а он говорит, что
это не честно и мешает работать. Я говорю, что мне приятно вспоминать нас, а он - что рад, что
мне приятно и что ему – очень – и пробовать можем хоть каждый день.

Я не говорю ему, что любовь в моем понимании – это, в том числе, просто отдавать,
не ожидая взамен. И что любить можно просто за то, что человек есть – что он живой,
здоровый и счастливый – за сам факт его существования. Что это ощущение крыльев, легкости
и «настоящестности» - когда тебе не страшно, спокойно, надежно и понятно, что это именно то,
что тебе нужно, чтобы просто сказать, что ты счастлив. И что не нужно искать другого – метаться в
поисках, доказывая себе и другим, что все это лажа и розовые сопли.

Я не говорю ему, что даже если доказано, что любовь – это химический процесс – значит
вот она и есть, если доказана). Я думаю, разгрызывая сушку и положив одну ногу на подоконник,
а вторую на стул напротив, что до своей любви и счастья каждый доходит сам. И когда ты
приходишь к этому, тебя не волнуют банальные вопросы – есть она или нет. Эта неосязаемая
штука, которая проникает ранним утром в наши забетонированные сердца через задернутые
шторы и пробегает мурашками по теплой коже солнечным зайчиком дальше вверх по спутанным волосам.

Я вспоминаю, что эта штука крута, как жизнь. И в любых своих проявлениях – спонтанных
химических процессах, понятных поступках и необъяснимых порывах – она прекрасна, как и
наш «просто секс», споры, смех и сушки.