Степень мужского падения

 Эта история произошла со мной год назад, и до сих пор лежала на кладбище ненаписанных эссе, под камнем с надписью: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Зачем человечеству эссе, которое отражает единственный частный случай, который в силу своей уникальности ума никому не прибавит?
Но за этот год, пока оно лежало погребенным, я почему то наслушалась аналогичных историй на целый Арлингтонский погост, - поэтому пришлось вытащить эссе на свет, отряхнуть и анимировать. Правда, ответа на вопрос «Что это было?» у меня нет до сих пор. Только выводы.

Теплым осенним днем в одном из больших и добрых ресторанов случилась презентация. Все было в штатном режиме – веселая прессконференция, вопросы-ответы, затейливое меню, улыбчивые повара, и много-много вкусной еды. Облизав упавший в торт фотик, я уже собралась уходить, и я уже почти ушла. Осталось-то пересечь ворота летнего сада ресторана. Как вдруг меня нагоняет женщина полупреклонных годов, - одной рукой бьет меня сумкой по голове, другой вцепляется в волосы. И низвергает поток нецензурной брани, которую если перевести в формат, можно понять так: я мерзкое, продажное, двуличное, кривоногое существо, и у меня нет ничего святого.
Да кто бы спорил, но по голове то зачем?
Одной рукой держу тетеньку за шею на вытянутой руке, другой пытаюсь спасти фотоаппарат. Затем слегка пристукиваю ее о дерево. Не помогает, - тетенька верещит, пытается кусаться и машет граблями, как донкихотская мельница. А тетенька не мелкая, добрая такая, толстая и красивая. И называет меня Светой.
-Стоп! - говорю я, - Вы попутали и обманулись! Я не Света! А вовсе даже наоборот.
Че это, говорит, не Света? Когда по морде видно, что Света! Еще минуты три она верит, что я Света, пока я, приложив усилия, не достаю свое удостоверение.
-Вот, - говорю, - обламайтесь со Светой. Видите, что написано? Гавана Чегеваровна Кастро. И фотографие мое. И вот подпись должностного лица.

Следующие три минуты тетенька пыхтя и булькая, рассматривает мой бейдж. Потом садится на землю, и начинает собирать содержимое своей лопнувшей сумки – всякие помады-момады, салфетки и остальную дребедень.
-А где тогда Света? – хрипло спрашивает она.
Нормальный вопрос. Я, конечно же, знаю, где ее Света, я ее в кармане держу. И не отдам. Я защитник всех угнетенных Свет, которые заслужили сумкой по голове.
-Вы мне заколку сломали, а она пять баксов стоит , - мрачно говорю я и тоже сажусь на землю, собирать ее барахло. Господи… ну консиллер то зачем с собой таскать?
В процессе собирания теткиных говн выясняется следующее: ее зовут Галя. Не так давно Галя взломала почтовый ящик мужа Сережи, и прочитала всю его переписку с некоей Светой. Весьма игривого настроения. Прижав Сережу к стенке, и пригрозив неминучей смертию, Галя вытрясла всю подноготную о Свете, и договорилась с ним, что тот ее покажет на презентации ресторана, где они собирались встретиться за спиной у Гали. А дальше Галя решит, зашибить ее сразу или растянуть удовольствие.
Пришли они с Сережей, чинные и благородные, на мероприятие и Сережа ткнул пальцем в меня. Дальше вы знаете.
-А где Сережа? – говорю я зловеще. – Надо бы найти Сережу и посмотреть в его честные бесстыжие глаза. А то я с ним сплю и не знаю об этом…


Мы с Галей нарезали четыре круга по саду и три круга по ресторану, но Сережи нигде не было. После чего Галя догадалась позвонить ему по телефону. Трубку Сережа не брал. Не взял и с моего телефона, - прошареный гад. Но справедливость все-таки пришла к нам торжествовать – мы совершенно случайно наткнулись на него, сидящего в дальнем углу сада на скамейке и играющего в телефон. Вот честное слово, даже будь я негритянкой-стюардом на самом задрипанном пароходе в Парагвае, я бы и то прошла мимо Сережи. Вымученный фрик, с пожелтевшей шевелюрой и обаянием прошлогоднего гриба.
Мы завопили с Галей как два индейца, предвкушающие скальп. Сережа выронил мобильник и заныкался за скамейку, сверля нас недобрым и безнадежным взглядом.
- Ну, suka, так это Света? - прошипела Галя.
-Да, suka, говори, Света я или нет? – прошипела я.
И тут Сережа поднял на нас мутные, но смелые глаза и кивнул! Я аж растерялась. А Галя не растерялась.
-А документ не хочешь? – прорычала она.
-А это ее псевдоним! – пискнул Сережа, - Я тебе дома все объясню! – И сквозанул через оторопевших нас, как макарон сквозь вилку. Мы даже ущипнуть его не успели…

….Побратавшись с Галей, я пожелала ей вычислить эту Свету и навешать люлей, с очной ставкой. На этой оптимистичной ноте и расстались.
Но все-таки, мне не давала покоя эта история. Через неделю я набрала этого Сережу, благо телефон остался в мобильной памяти под литерой S и знаком вопроса. На всякий случай заскринила.
-Сережа? - сказала я ласково. – Это твоя Света, которая Гавана. Ты бы рассказал, родной, за что это ты со мной так?
То, что я услышала, как-то не уложилось в моей голове и стало торчать в разные стороны, как сено. Он не чокнутый, он прекрасно в курсе, что я не Света. Просто Света хрупкая и тонконогая, умерла бы на месте от его дибиловатой жены. А меня он не знает, до меня ему нет дела. А жена ему все-таки поверила, что я ее обманула, что я и есть эта самая Света, только шифруюсь. Ибо я наглая и беспринципная Света, и предала его, открестившись от нашей любви и спасая свою шкуру. Так что его «жирная тупая бегемотка», простила Сережу и обласкала, а я могу пойти нахрен. А в телефоне он циферку поменял на моем номере, и я теперь , скотина, трубку не поднимаю, и Галю игнорирую, что является доказательством… Нет, к Свете он уйти не может, Света нищая и с родителями. Со Светой у него любовь. А с Галей хозяйство.
И все это наглым тоном с прихахашечками… Дескать, не попадайся Гале на глаза, порвет, не задумываясь.
- Сережа, - сказала я, - Сережа, ты Сережа… Таких как ты, надо было еще в презервативе задушить…ты забыл, что я журналист? Так что твой художественный рассказ записывается на мобильный диктофон. Мне будет что показать твоей Гале при встрече.
На том конце сотовой связи булькнуло и оборвалось.

Какого дзена мы с Галей телефонами то не обменялись, две идиотки?
Месяц я ходила с надеждой попасться Гале на глаза. Ну так, во имя справедливости. Ведь должна же быть справедливость и возмездие? Спят они что ли? Я звонила Сереже еще раз, в надежде что Галя сечет все его звонки, не всегда же ему везет, но он, видимо, сменил номер. Ну не дура ли эта Галя? Ну нагуглила бы меня, фамилию что ли забыла? Редакцию что ли не запомнила?
А потом поняла – не нужна этой семье справедливость. Оба молодцы. Одна обманываться рада, задраила бельма и отказывается видеть реальность, другой заслужил быть битым по поводу и без повода и бояться выйти за калитку.
Бывает ли ниже степень мужского падения, - вот такой подкаблучник, самой распоследней гильдии? Жить с ненавистной женщиной всю жизнь и находить это нормальным…

Недавно мне позвонила приятельница. С увлекательной детективной историей о том, как они с возлюбленным, которого любит уже сто лет, безумно и безнадежно, прятались от законной жены. Ей было весело. Ведь она воздушна и прекрасна, как кукуруза, а жена ненавистна и страшна, как депортация.
А мне было грустно. Я сказала, что ей крупно повезет, если она никогда-никогда не станет его женой. И повесила трубку.