Алишкакейшн

Все вокруг сошли с ума и твердят о дедлайнах и сиаремах (CRM). А потом жалуются, что не могут расслабиться даже когда это необходимо. У Муди из Калифрении (Californication) и нашего Али другая проблема – они в принципе не могут напрячься. Еще одна проблема заключается в том, что оба не считают это проблемой) И я иногда думаю, что правильно делают.

Когда я не покупаю чипсы, то стараюсь объяснить это заботой об их, детей – здоровье. На что Гас мне недавно заявил: «А о моральном здоровье ты моем заботишься? Оно тоже важно!» Это выглядело, как подготовленный идеологический демарш. Я даже заподозрила, что его подучили.

Есть у меня один знакомый друг, который не отказывает себе только в излишествах. Отказ от излишеств особенно для него травматичен. А он категорически не способен травмировать себя отказами. Он заботится о своем моральном здоровье. И при этом крайне и всесторонне нездоров.

Гармоничная личность: в его нездоровом теле прекрасно себя чувствует нездоровый дух. Дух нездорового авантюризма. Он и монахиню способен довести до грехопадения, потом до истерики, потом до разочарования и в грехе и в добродетели. Впрочем, монахини его не интересуют.

Кто его интересует сказать трудно. Его интересуют как бы все и как бы никто конкретно. Потому, что если кто-то конкретно – ему легче жениться. И идти уже дальше, чтоб жизнь не стояла на месте. Он не выносит застоя. И никогда не делает того, что не выносит.

Он всеяден, особенно, когда пьян. А когда он пьян, не любить его невозможно. Если мне говорят, что аварцы, как старые солдаты, в принципе не знают слов любви, я всегда противопоставляю этому Алишку. Он говорит «я люблю тебя» вместо АЛЕ. Дальше разговор развивается по-разному.

«Я хочу, чтоб сегодня ты дала мне нежности», - может сказать он, уснуть к концу трехминутного разговора и исчезнуть на месяц.

А когда звонишь ему с аналогичной просьбой «Спасай меня сегодня вечером», он отвечает с ни разу не подкупающей откровенностью: «Это я могу. Но спасаю только один раз. Потом обычно засыпаю». Видимо предыдущие спасенные обижались и жаловались на храп. Так что теперь он с нами, женщинами предельно честен.



- Отвези меня на вокзал.

- Это я могу. Но в таких случаях я всегда обещаю, и всегда подвожу.

Обещает и подводит.



Иногда приходит смс:

«ты самая лучшая»,

Потом другая:

«ты удивительная»,

Через 15 минут:

«всегда о тебе думаю».

И ведь это рассылка. У него в телефоне стопицот номеров девушек разной степени свежести. Как сказал один его друг: «все время встречаю его будущих девушек и ни разу не видел бывших».

Это как наркомания – бывших алишкиных девушек не бывает. Один раз попробуешь – и все, это навсегда. Потому, что с ним невозможно испортить отношения. Как все нетребовательные к себе люди, он терпим не только к собственным недостаткам. Но и к женским истерикам, заявлениям и демаршам любой степени тяжести. Ты ему – демарш, а он тебе – я люблю тебя! И не тебе одной.

И кстати, о наркомании… ладно, потом

Если не успеть немедленно согласиться на его приглашение, спустя 10 минут будет уже поздно. Он уже найдет другую. Любую. Потому, что не важно с кем, важно, где и что именно. Хотя и это тоже…Ладно, потом…

Не уверена, что его также интересует секс как таковой. Ему важен другой процесс. Пойти, сесть, почитать меню, заказать на трезвую голову, с удовольствием поесть, слегка захмелеть, поприставать к официантке, заказать еще на пьяную, наметить куда поехать потом, назвать официантку своей будущей девушкой, выпить опять и …

Переместиться в клуб

Позвонить всем

Пройтись пешком

Покурить

Ответить в трубке: где я? Да тут такое местечко, вокруг ходят голые девушки

Покурить

Поймать такси и переместиться в бар

Поговорить с барменом

Вернуть ему долг

Дождаться момента, когда перемещаться уже невозможно

Отшлифовать выпитое

Взять у бармена в долг

Теперь на посошок

Некоторые самодовольные особы думают, что все это ради них. И что кто-то будет посягать и пытаться воспользоваться.

Посягать, возможно, и будут

Но я много раз видела облегчение на его лице, когда под утро девушка уезжала домой.

Но если девушка все это выдержала, потом по плану должен идти секс.

Но секс после всего этого качественным быть не может и не хочет

То ритуальное, что происходит, Алишка называет «макнуть и уснуть». И что характерно, многие пытаются это повторить. Завороженные предшествующим кутежом они надеются стать «женщинами его жизни».

Если не знать все этого заранее, с ним действительно легко можно дойти до грехопадения и до истерики - от смеха, в любой последовательности и вперемешку. Но удовольствие будет продолжаться недолго. А вот если знать, то акт можно длить годами. Потому, что он читает и Довлатова, и Аверченко, и Булгакова, знает, кто такой Птибурдуков…С ним можно говорить цитатами и смеяться одному и тому же. А не смеяться с ним тоже невозможно. У него уникальная способность видеть смешное в обыкновенном, и открывать это смешное тем, кто пьет рядом. Он смеется первым, искренне, долго и невероятно заразительно. В том числе над собой. Я считаю, что именно так он продлевает себе жизнь, потому, что других объяснений тому, что он до сих пор жив – не вижу.


- Как твой должник? – спрашивает Али как бы сочувственно

- Ниче не отдал, звонил, сказал: «ну я же не пропадаю!»

- Я тоже так всегда говорю.

И я понимаю, что моя ситуация безнадежна.


Я не знаю, о чем Али думает, и когда он это делает. Наверняка немало женщин задавали ему этот вопрос и задавались им сами. Мне кажется, что к «о чем ты только думаешь?» они присовокупляли разного рода «доколе», а также и угрозы, которые потом выполняли.

Так вот, не знаю, о чем он думает, но навскидку, самая перспективная перспектива, которую в силах обозрить его мозг – это сегодняшний вечер. Что полностью сообразуется с советами психологов, народной мудростью и Библией.

С ним ночь увеличивается не во времени, а в объеме. Не снаружи, а как бы изнутри. С ним завтрашнее утро отдвигается, оно не через 8-10 часов, а через мильен лет, и кому вообще это надо, чтоб оно наступало? Мы, во всяком случае, его не просили.

С ним вдруг понимаешь, что не важно, сколько тебе лет, кого ты любишь, с кем ты спишь, куда идешь завтра – все неважно. И для него, и вообще. Важно, что можно смеяться, пить, курить и не думать о последствиях чего бы то ни было.

Последствия не наступают.

Во всяком случае, для него.

Во всяком случае, ему плевать на последствия.

А все мы, кому не плевать, его друзья и приятели, замотавшись в своей обыкновенной жизни, перестав ощущать от нее удовольствие, забыв привкус хорошей пьянки и запах хорошей …(все слова идиотские – травы, анаши, дури, петрушки, ниче не получилось) – едем к Алишке, чтоб просто посидеть рядом с ним и вспомнить. Некоторые при этом даже не пьют и не курят. Воображают, что даже сидение рядом погружает их в атмосфЭру порока. Жить в которой, они не отваживаются. А некоторые, особо отважные даже пытаются отговорить самого Али.

Дураки, кому они будут звонить, когда им нестерпимо надоест все делать по уму?

Итак тошнит от собственного рационализма, а уж когда Алишка трезв и не приглашает, вапще жить не хочется.

Уж не знаю, пытался ли быть правильным сам Али… Не знаю, пытался ли он когда-нибудь взять себя в руки…

Но не хотела б я при этом присутствовать.