Жалко женщин-крокодилов
29.03.11 15:28 | Добавить в избранное
Мужская жалость к страшной женщине не бывает разовым опытом. Ей заражаешься навсегда, как герпесом.
Непривлекательность у мужчины - валюта конвертируемая. Чуть-чуть злости, и он сделает себя, отыграется на другом фронте. Женская непривлекательность - это тотальное безденежье. И оно вызывает жалость. К приступам этой заразы невозможно быть готовым, она бьет исподтишка. И то, что по сути своей она предельно глупа, не умаляет ее гнетущей силы. Для мужской жалости не надо особых случаев; достаточно сойтись четырем несложным условиям - и она твоя. 1) Минимум мужского воображения 2) Минимум внешней привлекательности женщины 3) Высокие человеческие качества женщины 4) Россия. Последнее условие работает своего рода поправкой к остальным трем.
Мужское воображение в России - что пьяное, что (тем более) трезвое - это богатая палитра оттенков черного. Рефлексия, самоедство, депресняк. Бессмысленно ставить в школе оценки за сочинения по Достоевскому, потому что двоечник через всю жизнь понесет в себе столько же Достоевского, сколько и отличник. Нерадивость в чтении "Преступления и наказания" не убережет его ровным счетом ни от чего. К тридцати его можно выпускать на сцену - Родиона сыграет гениально. Не спасется от оваций и отличник-медалист. К своим тридцати у него тоже наберется несколько ярчайших монологов. Наших великих надо проходить не по литературе, а по биологии, в курсе о механизмах наследственности.
Минимум женской привлекательности в России проходит чуть ли не по срезу подиума. Все, что ниже, - уже тянет только с пивком. Что такого настрадал, набухал и нарефлексировал русский мужик перед мирозданием, что теперь сидит по макушку в настоящем цветнике? Россия - аномальная зона. По многим причинам тут не должно быть столько красивых женщин. Но они, видимо, не знают этих причин или игнорируют их. Чем жестоко портят рынок женщинам со средними данными, не говоря уже о дурнушках. В России мужчинам недосуг различать высоту ступенек второго и третьего места. Все это затмевается массивным пьедесталом первого. В той же, например, Германии наших серебряных призерш разобрали бы мгновенно, до конца дней вознося благодарные молитвы. Увы, женщины средней привлекательности в России повторили судьбу нашего среднего класса. Вроде и есть он, но отнюдь не посредине. Просто подвид придонной жизни.
Пусть захлебнутся ядом все вопящие об эпидемии меркантильности среди наших женщин. Сдувайте своего слона обратно до размеров мухи, говорю я таким. За вычетом нескольких процентов содержанок, российские женщины добиваются почти всего сами. Ибо много ли молока надоишь с наших суперме-е-е-е-нов? Зато в каждой российской женщине, девушке и даже девочке очень чутким сном спит мать. Хватает одного всхлипа, чтобы ее разбудить. Уж как с нами нянчатся, чуть что. В двадцать два года я органически дружил с одной тридцатилетней бестией. Это была ладненькая, стройненькая, черноглазая чертовка с переизбытком темперамента. И вот я, редкоусый, стажировался у нее где-то полгода. У нас был просто секс безо всяких сентиментальных бонусов. Все это время за ней приударял какой-то бедолага. Звонил, писал смс, приходил к ней на работу. Иногда мы просыпались в три ночи от писка домофона. А весной, как раз под обострение всех шизоидов, моя черноглазая объявила, что больше не может со мной дружить. Выяснилось, что бедолага применил неспортивный прием - стал шантажировать ее самоубийством. И она дрогнула. Оставила меня, бросилась снимать шизоида с подоконника. Пожертвовала своими счастливыми ночными стонами ради сюсюканий. В этой стране нет ничего более тривиального, чем моя история. Обливаясь слезами, бросают даже искренне любящих: ты-то, мол, не пропадешь, а если он с собой что-то сделает, я жить не смогу. Знакомьтесь: русские женщины. В христианстве именно так на полном серьезе трактуется святость.
Поэтому меня везде подстерегает боль: в метро ли на сиденье напротив, за столиком ли кафе на заправке, в интернете ли на страничке "друзья друзей". Хоть раз в неделю, но реальность бросает мою душу на кухонную терку. Я встречаю женщину-угрёбище, я замечаю ее теплый взгляд, минимализм макияжа - и мне становится удушливо больно. Без моей на то воли в воображении запускается немое кино, где я вижу всю постылость и безнадегу такой жизни. Мне жалко ее. Конечно, я не знаю, так ли на самом деле горька ее судьба, но мне жалко чисто математически, исходя из шансов на альтернативу. Кроме того, несложно читать по лицу. От этих оспенных рытвин на щеках, пористого носа, красного и залакированного ежеутренними скрабами, от этих гусиных лапок под вечно затекшими глазками веет смирением. Еще подростком, отсиживаясь в одиночестве во время медленных танцев, она пережгла всю труху, всю смоль отверженной души, и теперь там только неопасные сумерки. Плюс прощение авторам статеек в женских журналах, где так живо, но столь же лживо провозглашаются преимущества какой-то "эффектности" и какой-то "стильности". Гнусный, унизительный популизм. Объясните ласточке со сломанным крылом, что добраться до Африки перезимовать можно и пешком. Ни во что женщинам-крокодилам эта стильность. Одежду они могут покупать на рынках, благо их даже кавказцы не домогаются. Если я захочу упасть и выбить себе локоть на январском тротуаре, я предварительно оглянусь по сторонам в поисках некрасивой доброй женщины. Она первая бросится на помощь, радуясь своей нужности. И тогда я без риска обидеть человека расплачусь. Я же не буду уточнять, от какой именно боли?
Мужская жалость к некрасивой женщине - это клякса в тексте. Это инородное, невстраиваемое тело. Оно ни к чему не приводит: ни к новым, тем более, оптимистичным выводам, ни к каким-либо действиям. Это просто затмение, тень, убивающая ликование солнечного дня и очень медленно потом отступающая. Облегчить страдание может только неожиданное проявление у страшной женщины подлости или стервозности. Но это редкое болеутоляющее, на него можно рассчитывать только от тех, кто утратил прежнюю красоту. Женщины с врождённым крокодиллёзом чаще всего прекрасные люди. Вы заметили, что некрасивых, но добрых, зовут не "страшными", а "страшненькими"? Неистребимый суффикс жалости.
Непривлекательность у мужчины - валюта конвертируемая. Чуть-чуть злости, и он сделает себя, отыграется на другом фронте. Женская непривлекательность - это тотальное безденежье. И оно вызывает жалость. К приступам этой заразы невозможно быть готовым, она бьет исподтишка. И то, что по сути своей она предельно глупа, не умаляет ее гнетущей силы. Для мужской жалости не надо особых случаев; достаточно сойтись четырем несложным условиям - и она твоя. 1) Минимум мужского воображения 2) Минимум внешней привлекательности женщины 3) Высокие человеческие качества женщины 4) Россия. Последнее условие работает своего рода поправкой к остальным трем.
Мужское воображение в России - что пьяное, что (тем более) трезвое - это богатая палитра оттенков черного. Рефлексия, самоедство, депресняк. Бессмысленно ставить в школе оценки за сочинения по Достоевскому, потому что двоечник через всю жизнь понесет в себе столько же Достоевского, сколько и отличник. Нерадивость в чтении "Преступления и наказания" не убережет его ровным счетом ни от чего. К тридцати его можно выпускать на сцену - Родиона сыграет гениально. Не спасется от оваций и отличник-медалист. К своим тридцати у него тоже наберется несколько ярчайших монологов. Наших великих надо проходить не по литературе, а по биологии, в курсе о механизмах наследственности.
Минимум женской привлекательности в России проходит чуть ли не по срезу подиума. Все, что ниже, - уже тянет только с пивком. Что такого настрадал, набухал и нарефлексировал русский мужик перед мирозданием, что теперь сидит по макушку в настоящем цветнике? Россия - аномальная зона. По многим причинам тут не должно быть столько красивых женщин. Но они, видимо, не знают этих причин или игнорируют их. Чем жестоко портят рынок женщинам со средними данными, не говоря уже о дурнушках. В России мужчинам недосуг различать высоту ступенек второго и третьего места. Все это затмевается массивным пьедесталом первого. В той же, например, Германии наших серебряных призерш разобрали бы мгновенно, до конца дней вознося благодарные молитвы. Увы, женщины средней привлекательности в России повторили судьбу нашего среднего класса. Вроде и есть он, но отнюдь не посредине. Просто подвид придонной жизни.
Пусть захлебнутся ядом все вопящие об эпидемии меркантильности среди наших женщин. Сдувайте своего слона обратно до размеров мухи, говорю я таким. За вычетом нескольких процентов содержанок, российские женщины добиваются почти всего сами. Ибо много ли молока надоишь с наших суперме-е-е-е-нов? Зато в каждой российской женщине, девушке и даже девочке очень чутким сном спит мать. Хватает одного всхлипа, чтобы ее разбудить. Уж как с нами нянчатся, чуть что. В двадцать два года я органически дружил с одной тридцатилетней бестией. Это была ладненькая, стройненькая, черноглазая чертовка с переизбытком темперамента. И вот я, редкоусый, стажировался у нее где-то полгода. У нас был просто секс безо всяких сентиментальных бонусов. Все это время за ней приударял какой-то бедолага. Звонил, писал смс, приходил к ней на работу. Иногда мы просыпались в три ночи от писка домофона. А весной, как раз под обострение всех шизоидов, моя черноглазая объявила, что больше не может со мной дружить. Выяснилось, что бедолага применил неспортивный прием - стал шантажировать ее самоубийством. И она дрогнула. Оставила меня, бросилась снимать шизоида с подоконника. Пожертвовала своими счастливыми ночными стонами ради сюсюканий. В этой стране нет ничего более тривиального, чем моя история. Обливаясь слезами, бросают даже искренне любящих: ты-то, мол, не пропадешь, а если он с собой что-то сделает, я жить не смогу. Знакомьтесь: русские женщины. В христианстве именно так на полном серьезе трактуется святость.
Поэтому меня везде подстерегает боль: в метро ли на сиденье напротив, за столиком ли кафе на заправке, в интернете ли на страничке "друзья друзей". Хоть раз в неделю, но реальность бросает мою душу на кухонную терку. Я встречаю женщину-угрёбище, я замечаю ее теплый взгляд, минимализм макияжа - и мне становится удушливо больно. Без моей на то воли в воображении запускается немое кино, где я вижу всю постылость и безнадегу такой жизни. Мне жалко ее. Конечно, я не знаю, так ли на самом деле горька ее судьба, но мне жалко чисто математически, исходя из шансов на альтернативу. Кроме того, несложно читать по лицу. От этих оспенных рытвин на щеках, пористого носа, красного и залакированного ежеутренними скрабами, от этих гусиных лапок под вечно затекшими глазками веет смирением. Еще подростком, отсиживаясь в одиночестве во время медленных танцев, она пережгла всю труху, всю смоль отверженной души, и теперь там только неопасные сумерки. Плюс прощение авторам статеек в женских журналах, где так живо, но столь же лживо провозглашаются преимущества какой-то "эффектности" и какой-то "стильности". Гнусный, унизительный популизм. Объясните ласточке со сломанным крылом, что добраться до Африки перезимовать можно и пешком. Ни во что женщинам-крокодилам эта стильность. Одежду они могут покупать на рынках, благо их даже кавказцы не домогаются. Если я захочу упасть и выбить себе локоть на январском тротуаре, я предварительно оглянусь по сторонам в поисках некрасивой доброй женщины. Она первая бросится на помощь, радуясь своей нужности. И тогда я без риска обидеть человека расплачусь. Я же не буду уточнять, от какой именно боли?
Мужская жалость к некрасивой женщине - это клякса в тексте. Это инородное, невстраиваемое тело. Оно ни к чему не приводит: ни к новым, тем более, оптимистичным выводам, ни к каким-либо действиям. Это просто затмение, тень, убивающая ликование солнечного дня и очень медленно потом отступающая. Облегчить страдание может только неожиданное проявление у страшной женщины подлости или стервозности. Но это редкое болеутоляющее, на него можно рассчитывать только от тех, кто утратил прежнюю красоту. Женщины с врождённым крокодиллёзом чаще всего прекрасные люди. Вы заметили, что некрасивых, но добрых, зовут не "страшными", а "страшненькими"? Неистребимый суффикс жалости.
комментарии:
добавить комментарий
Пожалуйста, войдите чтобы добавить комментарий.