15 Января 2025
Сколько ж я ее не видел? Лет восемь, не меньше. И сейчас бы не узнал, в шубе, да со спины практически. Вошел на почту, улыбнулся замученной девочке в окошке выдачи посылок, пристроился в очередь за роскошной дамочкой в красных сапогах и богатом полушубке, и чуть в блондинистый затылок носом не тюкнулся – Танькин голос! В общем-то, это даже встречей назвать нельзя – просто стоял за ней в очереди минут десять и слушал, а она все это время говорила по телефону, требовала, приказывала, отчитывала, потом величественно кивнула кассирше, сгребла квитанции, хвалясь перстнями, и уплыла на улицу, не отрываясь от трубки. Барыня.
Наверное, если бы она разговоры свои закончила, я бы ее за плечо потрогал и сказал: «Привет, Тань!» ну или «Привет, красавица!» - так полегкомысленней, и мы бы поболтали несколько минут «за жизнь», хотя чего тут болтать, и так все понятно.
Когда Вадик притащил ее с собой с какого-то курорта и представил нам, как невесту, первой моей мыслью пронеслось шальное: «Зачем девушке двадцати двух лет золотые зубы?», а потом уже логичные: «Что за чучело?» и «Как такое могло случиться?» Ни у кого в голове не укладывалось: Вадик, умный, стильный, с тонким юмором парень, уехал на 15 дней погреться на солнышке, а вернулся болван-болваном, и это чудо притащил, жениться собирается. Поняли бы еще, если умница-красавица, так нет – ну, коса хорошая, ну, голос красивый: сильный, глубокий. Но чтоб голосом очаровывать, это ж рот открывать надо, а во рту золотые коренные блестят, отражают свет кольца с рубином на пол фаланги – давно, видно, мамка приданое девке готовила. И как скажет что своим красивым голосом – мы краснеем, бледнеем и неделю еще за Вадиковой спиной обсуждаем. Ну ладно, у нас компания давняя, крепкая, с традициями, со всеми женами-мужьями передруженная, решили – пусть, пообтешется немного, может, и ничего. Нашел же он в ней что-то, и мы рассмотрим.
Но время шло, и ничего не менялось. Вернее, менялось, но от нас не зависело: эта привозная биомасса разрасталась, подминая под себя годами выстраиваемый каркас дружбы. Первыми сдались наши девчонки, одна за другой сказали: встречайтесь мужской компанией, общие встречи перестали приносить удовольствие, а отражать атаки первобытного хамства не получается ни вместе, ни по одиночке. Без жен с ним тоже смысла не стало встречаться: это наши по домам сидели, а его мадам, видимая или невидимая, рядом с ним всегда присутствовала. «Сеня!» - раздавалось контральто, из-за спины или из трубки. И дальше приказы, команды, требования. «Сеээняаа!» - красиво, заслушаешься –зычный голос переливается на гласных. Я все понять не мог, почему Сеня, как Вадима можно до Сени сократить? Потом дошло, не «звучит» имя Вадик, сложно протрубить.
Сократились встречи, почти порвались ниточки, но потом, не сколько подло, сколько спонтанно, стали собираться без него, вроде стало все по-прежнему, компания пережила ампутацию, ожила опять. В качестве фантомных болей доходили слухи, что он разменял материну трешку, потому что Тане со свекровью тяжело жилось, на курсы ее какие-то устроил, машину ей купил, взял кредит на какой-то безумный бизнес. В общем, никак проснуться не мог.
А потом она его бросила. И забрала половину совместно нажитого имущества, а как же, кто идейный вдохновитель-то? И он отдал, даже спорить не стал. Он вообще с тех пор почти не спорит, весь как будто вылинял. Ну, долги отдает. Ну, с матерью помирился. Ну, у нас объявился, опять компания в сборе. И не сказать, что сильно страдает, а просто – другой человек. И она – другая стала, сегодня убедился.
Выхожу с почты, курю и философствую: как можно говорить, что приезжих не любят, про общество, которое двигалось-волновалось, и решило выплюнуть Вадика, чтоб Тане было удобней «искать себя»? И остановится ли когда-нибудь поток приезжих, если у каждого есть такая подруга Таня со счастливой судьбой?
комментарии:
добавить комментарий
Пожалуйста, войдите чтобы добавить комментарий.