ЭКСЛИБРИС
30.09.10 18:31 | Добавить в избранное
А библиотека у меня небольшая. Утешает, что это зародыш. Начало. Только, так сказать, вхожу во вкус.
Но побочные эффекты уже наметились. Жадность, алчность даже. Ревность. Страсть, переходящая в одержимость. Склонность к тратам в ущерб семейному бюджету. Очеловечивание, опять-таки.
А тут - подарок. Оригинальный. Вневременной. Такой подарок, что... ух!
Давняя мечта моя. Экслибрис.
Справка. Ex libris (лат.) - из книг. Книжный знак.
Если верить энциклопедиям, это - печатный бумажный ярлык, обычно наклеиваемый или иным образом наносимый на внутреннюю поверхность книжного переплета или обложки. Он указывает на владельца книги и часто включает его имя, девиз или вензель, а иногда лаконичный рисунок, говорящий о его профессии, интересах или особенностях собрания. Экслибрисы появились с начала книгопечатания. Ими отмечены книжные собрания крупных монастырей, а позднее — королевских семейств Европы.
Моя библиотека на "собрание крупных монастырей" откровенно не тянет. Да и я, прямо скажу, не королевских кровей.
Экслибрис был у папы. От него я узнала это загадочное слово, услышав которое многие знакомые спрашивают "шо-шо?". Папа в молодости увлекался чертями. То есть, в каком смысле увлекался? Чем-то интересовал его дьявольский образ. Коллекционировал рогатых тварей. Теперь он, конечно, склонности своей этой стыдится и от нечисти старается избавиться. Но были в его коллекции прелюбопытнейшие, надо сказать, экземпляры.
Так вот, у папы на экслибрисе был черт. Чертик. Он сидел на развернутой книге и хвост его затейливо изгибался в букву С - первую букву фамилии. Экслибрис папа сделал сам. Вырезал на линолеуме (специальном), приклеил к деревянной ручке - отличная штука вышла. Предмет моей зависти. Я тоже с детства хотела именную печать.
Свершилось.
Тут предполагалась фотка. Но моих технических навыков и изобретательности оказалось недостаточно, чтобы проиллюстрировать текст… ((
Сижу теперь - перебираю свои книжки. Сортирую их любовно. Хлебникова - к Хармсу. Гениса - к Довлатову. Панюшкина - к Шендеровичу. Достоевского - отдельно. Латынину - к Стругацким, да простят меня Аркадий и Борис. Цветаеву - с Бродским и Набоковым. Сэлинджера - к Воннегуту. Апдайка – в компанию к Фолкнеру и Фицджеральду. И Хемингуэя рядышком. Бабель, Пастернак, Гиппиус (NB: отнять Мережковского у Таньки!), Одоевцева, Замятин, Ходасевич... Андруховича рядом с Забужкой и Жаданом. Гоголя – тоже особняком. Куда бы Платонова? О! К Горькому. И Солженицына туда же. Не спрашивайте, почему. Сама не знаю. Полозкова? Ну, не знаю… Не к Цветаевой же ее с Набоковым? А с другой стороны – поэт-то хороший, настоящий, сильный, почему нет? Фейхтвангер – без вариантов! К Зингеру. Орлова с Поляковым…
Припечатываю их так крепенько экслибрисом новеньким. В переплеты целую. Все, милые мои. Это вам покрепче крепостного права будет!
И ведь не то, чтобы среди моих знакомых много негодяев. Отнюдь. Подавляющее большинство - исключительно порядочные люди. Интеллигентные даже встречаются. А книги пропадают самым непостижимым образом. И некоторых экземпляров жаль до слез...
Впрочем, у самой грешным делом нет-нет, да и мелькнет мыслишка - зажилить томик-то. "Забыла". А придет в гости хозяин да уличит - хлопнуть себя по лбу да воскликнуть: "Так это твоя?! А я голову ломаю…!". Но нет. Воздерживаюсь. Ибо обладание должно быть безраздельным.
Иной раз думаю: а может они не по злобе? По забывчивости. Простой, как бельевая пуговица, забывчивости мне книги не возвращают... Вот этого шанса я их таперича и лишу. Открываешь томик, смотришь на титульную страницу - а там я. Змеюка.
Но побочные эффекты уже наметились. Жадность, алчность даже. Ревность. Страсть, переходящая в одержимость. Склонность к тратам в ущерб семейному бюджету. Очеловечивание, опять-таки.
А тут - подарок. Оригинальный. Вневременной. Такой подарок, что... ух!
Давняя мечта моя. Экслибрис.
Справка. Ex libris (лат.) - из книг. Книжный знак.
Если верить энциклопедиям, это - печатный бумажный ярлык, обычно наклеиваемый или иным образом наносимый на внутреннюю поверхность книжного переплета или обложки. Он указывает на владельца книги и часто включает его имя, девиз или вензель, а иногда лаконичный рисунок, говорящий о его профессии, интересах или особенностях собрания. Экслибрисы появились с начала книгопечатания. Ими отмечены книжные собрания крупных монастырей, а позднее — королевских семейств Европы.
Моя библиотека на "собрание крупных монастырей" откровенно не тянет. Да и я, прямо скажу, не королевских кровей.
Экслибрис был у папы. От него я узнала это загадочное слово, услышав которое многие знакомые спрашивают "шо-шо?". Папа в молодости увлекался чертями. То есть, в каком смысле увлекался? Чем-то интересовал его дьявольский образ. Коллекционировал рогатых тварей. Теперь он, конечно, склонности своей этой стыдится и от нечисти старается избавиться. Но были в его коллекции прелюбопытнейшие, надо сказать, экземпляры.
Так вот, у папы на экслибрисе был черт. Чертик. Он сидел на развернутой книге и хвост его затейливо изгибался в букву С - первую букву фамилии. Экслибрис папа сделал сам. Вырезал на линолеуме (специальном), приклеил к деревянной ручке - отличная штука вышла. Предмет моей зависти. Я тоже с детства хотела именную печать.
Свершилось.
Тут предполагалась фотка. Но моих технических навыков и изобретательности оказалось недостаточно, чтобы проиллюстрировать текст… ((
Сижу теперь - перебираю свои книжки. Сортирую их любовно. Хлебникова - к Хармсу. Гениса - к Довлатову. Панюшкина - к Шендеровичу. Достоевского - отдельно. Латынину - к Стругацким, да простят меня Аркадий и Борис. Цветаеву - с Бродским и Набоковым. Сэлинджера - к Воннегуту. Апдайка – в компанию к Фолкнеру и Фицджеральду. И Хемингуэя рядышком. Бабель, Пастернак, Гиппиус (NB: отнять Мережковского у Таньки!), Одоевцева, Замятин, Ходасевич... Андруховича рядом с Забужкой и Жаданом. Гоголя – тоже особняком. Куда бы Платонова? О! К Горькому. И Солженицына туда же. Не спрашивайте, почему. Сама не знаю. Полозкова? Ну, не знаю… Не к Цветаевой же ее с Набоковым? А с другой стороны – поэт-то хороший, настоящий, сильный, почему нет? Фейхтвангер – без вариантов! К Зингеру. Орлова с Поляковым…
Припечатываю их так крепенько экслибрисом новеньким. В переплеты целую. Все, милые мои. Это вам покрепче крепостного права будет!
И ведь не то, чтобы среди моих знакомых много негодяев. Отнюдь. Подавляющее большинство - исключительно порядочные люди. Интеллигентные даже встречаются. А книги пропадают самым непостижимым образом. И некоторых экземпляров жаль до слез...
Впрочем, у самой грешным делом нет-нет, да и мелькнет мыслишка - зажилить томик-то. "Забыла". А придет в гости хозяин да уличит - хлопнуть себя по лбу да воскликнуть: "Так это твоя?! А я голову ломаю…!". Но нет. Воздерживаюсь. Ибо обладание должно быть безраздельным.
Иной раз думаю: а может они не по злобе? По забывчивости. Простой, как бельевая пуговица, забывчивости мне книги не возвращают... Вот этого шанса я их таперича и лишу. Открываешь томик, смотришь на титульную страницу - а там я. Змеюка.
комментарии:
добавить комментарий
Пожалуйста, войдите чтобы добавить комментарий.