Отпустите белку на свободу

Когда применишь все дозволенные методы урезонивания внутренней белки, а она по-прежнему топает своими маленькими противными лапками прямо по лобной кости, приходишь в определенного вида отчаяние.
 Белку в принципе понять можно - ей скучно. Старые игрушки ей надоели, а новые – это все те же старые, только с новеньким лаковым покрытием. Одними орешками от нее тоже, как показывает практика, не отделаешься. Лесному зверьку нужна свобода. Лес лесному зверьку нужен.
Ну, а где я ей лес-то этот возьму? Дауншифтер из меня, мягко выражаясь, не очень. Асфальтовые джунгли мой дом и менять их на хижину в тайге, я не готова даже ради неугомонного животного, прописавшегося внутри меня и составляющего уже неотъемлемую часть моей личности.
Грех угодничества и бог компромиссов заставили меня искать пространства, где можно дать моей белке побыть собой, как будто она и не внутричерепная вовсе, а самая настоящая лесная белка.
Так нас с белкой принесло на паркур.
Рыжая шерсть торчала в разные стороны, глаза горели безумным огнем - белка была в ударе, когда ей показали, что она впоследствии сможет сделать со всеми этими стенками и железяками, которые занимали собой просторный цех одного из старейших заводов нашего города. Осталась ерунда: научиться летать и не сломать себе шею. Белке было все равно, она натура романтичная и мелочи вроде перспективы ортопедического ошейника вызывали в ней лишь снисходительное презрение.
Со мной история была другая. Я не могла игнорировать тот факт, что тело, в котором собирается летать белка, принадлежит все-таки мне и все его повреждения, болевые ощущения и прочие непредвиденные казусы попадают под мою зону ответственности и если что, гипс буду носить я, а не невидимое животное.
Белка, вполуха слушая мой монолог о здравом смысле, и о том, чем престало заниматься тридцатилетней женщине, скрестила лапки на груди и оценивающе мерила глазами высоченную, почти отвесную стену. Бросив на меня короткий, полный презрения взгляд, она выжидающе молчала. За долгие годы, проведенные вместе, белка отлично освоила методы психологического давления, развода и сверхточных манипуляций.
И как обычно, победила.
Сделав мужественное лицо, я поплелась на мою первую тренировку по паркуру. Справедливости ради, нужно сказать, что со спортом, я на «ты» и мои шансы не выглядеть там очень уж глупо были вполне реальными. Но они не оправдались. Когда я ознакомилась с контингентом, проявляющим интерес к паркуру, мне стало ясно, что либо где-то здесь есть паркур для взрослых дам, либо я попала в детскую секцию по прыжкам через козла. Чуть позже мне объяснили, что в городе не так уж много взрослых дам, изъявляющих острое желание составить мне компанию по прыжкам через препятствия, и поэтому, если я не против, то могу присоединиться к шумной ораве ребятишек с улюлюканьем, ползающих по спортивным снарядам.
Напряжение между мной и белкой нарастало.
Но отступать не в моих правилах. Заработав несколько гематом на разных частях тела и осознав, что в выносливости с подрастающим поколением мне тягаться бессмысленно, я пришла к необходимости индивидуальных тренировок, к которым вскорости и приступила. 
Я сама не заметила, в какой момент, в моей голове появилась приятная, томная тишина.
Белка, наскакавшись вдоволь, спит и видит розовых слонов, в аккурат до следующей тренировки. Мое тело покрывается боевыми синяками, молочная кислота скрипучей болью разливается по мышцам, а я отчего-то чувствую себя так, как будто мне вернули меня же пятнадцатилетней давности и легкость тому цветущему возрасту присущую.
Видать, стареем мы тогда, когда признаем, что «вот в нашем возрасте – уже поздно что-то менять»…