Школьные годы - чудесные?..

Просто удивительно, как далеко могут зайти родители в своем желании сбагрить замуж двадцатипятилетнюю дочь – богатый арсенал родительских уловок в данный момент обрушился на моего несчастного молчела, который напросился в гости к моим родителям сам, за что и поплатился. Если Керри Бредшоу в конце эпопеи нашла мужчину своей мечты, то я, как выяснилось, нашла мужчину мечты моей мамы – энтузиазм строителей БАМа просто меркнет по сравнению с той волной энергии и надежды, которую эманировала на нас родительница. Мой мужчина был информирован о богатом наследстве (заброшенной даче в милом местечке близ Чернобыля), прабабушке-графине (не сумлевайтесь, не фуфло гоним - голубых кровей тетку от производителей, товар сертифицирован) и интеллигентных родственниках, среди которых насчитывалось с пяток кандидатов и один самый настоящий доктор наук.

Мужчина был, естественно, накормлен до отвала, его эго было удобрено повышенным вниманием, а мозг размягчен благоприятной информацией – мои акции резко поползли вверх. Зная, что каткУ родительской любви мне противопоставить нечего, я смирилась и спокойно наблюдала за процессом переваривания независимого тридцатилетнего холостяка - ничего, дома мозги быстро вправим…

Вечер тек своим чередом, родители счастливо улыбались, а в воздухе горела огненная надпись «Боже! Спасибо тебе за то, что нашелся дурак, который польстился на нашу дочь! Сделай так, чтоб он не передумал!!!». Знакомство с семейством протекало по классическому сценарию, я успокоилась и потеряла бдительность – вроде бы все подлянки закончились, осталось только приглашение остаться на ночь, но с этим мы справимся. В тот самый момент, когда я мысленно уже оценивала прошедшую процедуру как «слава богу, вроде нормально», моя мать, женщина, которая произвела меня в муках на свет, совершила акт, по своей подлости сравнимый разве что с веревочкой от тампона, предательски свисающей на пляже из плавок купальника:

- Ой, Артем! А хотите посмотреть Зинины школьные фотографии?

Зная вредный характер своего мужика, я не сомневалась в утвердительном ответе… Семейный вечер плавно перетек в ночь язвительности и террора - странно, что мы доехали до дома в целости, потому как едва переступив порог родительской квартиры, мой молчел забился в истерике на тему «Ты… твои фотки.. ааа… я не могу!..»

Сложно осуждать его за такое поведение – я сама не могу без слез смотреть на свои школьные фотографии: даже удивительно, как столько некрасивых, странно одетых детей собралось в одном месте. Взять хотя бы фотографию первого класса - октябрята с недобрыми лицами на фоне портрета Ленина, в центре – Катя Шарапова, очень похожая на Надежду Константиновну Крупскую. В жизни она совсем на нее не похожа, но в тот момент фотограф рявкнул «Смотреть сюда!», и сделал это таким образом, что странно, что на фотографии у детей глаза не болтаются на веревочках – очень страшно было не посмотреть куда надо в тот момент. Учительница строга и кудрява, как и полагается советскому педагогу, я стою рядом с ней и глаза у меня вытаращены, но не в ту сторону – я путала право и лево с детства. Поэтому вместо того, чтоб смотреть в объектив, я усиленно пялюсь на необъятную грудь педагога – этакая скрытая детская эротичность, Галину Иванну хачу.

В последующие годы наш класс на фотографиях взрослеет и страшнеет – нищенские девяностые годы придали колориту групповым портретам. Взять хотя бы седьмой класс – ах, какая чудесная компания: челки домиком, прыщи на лицах, китайские пуховые кофточки в прекрасных розах, юбки-резинки и розовые лосины. Ах, как жаль, что нельзя было фотографироваться в капорах и модных пуховиках! Я опять в центре, между Сашкой Локтевым и Лешей Смоляковым, и – о, подлость! – в момент фотографирования страшная сила дебила заставила меня моргнуть. В результате я стою между двумя прыщавыми упырями с лицом оргазмирующей порнозвезды – глаза томно прикрыты, на лице задумчивая улыбка (неделя репетиций перед зеркалом!), что, естественно, не осталось незамеченным остальными придурками, и тема группового подросткового секса на глазах у изумленной общественности еще месяц активно муссировалась всей параллелью.

Ну и, конечно, нельзя обойти стороной фотографии выпускного класса: каждый раз, глядя на глянцевые снимки, я с упоением рассматриваю одноклассников и припоминаю им все свои школьные обиды – неизвестный фотограф расквитался с ними сполна. На всей фотографии только два приличных лица – мое (спасибо тебе, боженька – в день фотографирования у меня была температура, и я получилась изысканно бледной с горящим взором, этакая юная курсистка) и Александра Сергеевича Пушкина, в честь которого был назван наш лицей. Все остальные лица заставляют задуматься: ученики вызывают удивление тем фактом, что смогли вообще закончить школу, а учителя – что получили где-то высшее образование и кого-то учат, вместо того чтобы паковать картошку на предприятиях для умственно отсталых. Такой коллекции паноптикумов позавидовал бы Петр со своей кунсткамерой, а фраза наверху «Учиться, учиться и еще раз учиться!» пышет неоправданным оптимизмом – маргиналам на фотографии лучше выпить йаду и коллективно скончаться где-нибудь в глухом брянском лесу…

Через неделю я прошла процедуру посвящения в кругу его семьи – и, хотя тональность вечера была несколько иной, чем в моем случае, а в воздухе витало «ну-ка, что еще за краля нашего мальчика захомутала?!», я все-таки быстро набрала необходимые баллы. Первым плюсиком в глазах его мамы стал мой вопрос «Извините, а где можно помыть руки?» (интересно, кого он приводил до меня, раз эта просьба растопила лед материнского недоверия?). Далее шла череда маленьких плюсиков, а под конец вечера я поставила жирную положительную точку:

- Елена Александровна, а вы мне не покажите школьные фотографии Артема?..

Следующие полтора часа мы с его мамой с упоением рассматривали прыщи, разбитые носы, страшненьких школьных подружек и прочий анамнез моего любимого – конечно же, он тоже был похож на упыря и имел просто чудную подборочку школьных фотографий. Самую прекрасную, на которой он был похож на хулигана Гусева их к/ф Электроник, я выпросила у матери со слезами умиления на глазах (плюсик, плюсик, плюсик!), и провела чудесную ночь за анализом и подробным описанием тех ассоциаций, которые во мне будил этот портрет – я была отомщена.

Есть ли что-нибудь более прекрасное, чем совместное ржание над школьными фотографиями друг друга? Думаю, вряд ли…