о себе:
нежная хамка и брутальная прынцесса
ОДИН ДОМА
10.03.10 10:48 | Добавить в избранное
Еще за полгода до первого класса я уже накручивала себе и всем домашним хвосты: как? Как будет маленький вот этот вот цветочек, одуванчик, «какангел» этот – как он будет сидеть дома один? Его же вмиг разрушит щелочная среда этого жестокого мира благоустроенной квартиры! И некому защитить будет!
«Цветочек» тоже бегал, заглядывал в глаза и волновался: действительно, как?
Когда дитя во власти детсада, ты с утра до вечера да хоть за мушиными соитиями наблюдай, - донт ворри, би хэппи. Умытое, причесанное и наетое чадо вернется к тебе в здравом уме и твердой памяти. Вот. А школа тотального надсмотра не предполагает, есть там продленки, но в нашей альма-матер такой опции предусмотрено не было. Поэтому предстояло туда хаживать коротенько, по схеме «упал-отжался-домой».
И пришло время, листья окрасились багрянцем, выход так и не придумался, и школьник сделал первый свой мужской шаг к самостоятельности. Остался один дома. Ну, в смысле, надолго остался.
Поначалу это было тревожно и суетливо. Я в силу природной мнительности, сидючи на работе, грызла ногти и рисовала себе макабрические картины – а вдруг он на стул залезет и упадет? А вдруг прорвет трубу с горячей водой? Замыкание? Тоже годится. Стая наркоманов в «абибасах», спускающаяся с крыши на наш последний этаж? Берем! Маньяк из «Мосгаза», землетрясение, бабай, селевой поток, мастурбация, Куклачев с пятьюста кошками… Я звонила отпрыску каждые полчаса и напоминала, чтоб незнакомым дядям не открывал, чтобы нож не брал, чтобы сотовый и ружье заряжал. Мы даже разработали целую систему «пароль-ответ», а потом долго пытали сына, притворяясь злыми преступниками. «Нуу откроой, конфетку дам, - канючили мы под дверью на разные голоса. «Открой сейчас же, каналья! – угрожал басом отец, вжившись в роль деклассированного элемента. «Откройте, почта», - изгалялась я старушечьим дискантом. «Пароль» - требовал бдительный сын, но в голосе звучало сомнение: совсем они там придурки, эти родители? Иногда даже открывал, чтобы убедиться, что мы не окончательно сбрендили. В общем-то без разницы, потому что во всех случаях он нас стабильно вычислял.
Мы записали ему телефоны всех спасительных и душещипательных служб, распечатали способы справиться с пожаром, сердечным приступом и Зеленым Гоблином. И еще приёмы джиу-джитсу, в общем, разве что телефон доверия и секса не нацарапали. Мы поселили в ребенке страх, а бабулю - на первом этаже, чтобы враг не прошел и оборона зрила в оба. Сначала вообще хотели, чтобы пароль со всяк сюда входящих строго спрашивала бабуля, а потом уже визитер допускался бы до бела тела сына.
Но минул год, и мы счастливо, левыми пятками, перекрестились. Все эти его посиделки дома, между тренировкой и школой, стали ленными, скучными и обыденными. Сначала сын нас очень ждал, регулярно осведомлялся, когда ж мы наконец появимся дома. Потом пыл его угас. А теперь он и вовсе нетерпеливо подпрыгивает, и ждет, когда мы свалим уже. Дитя заправски обходится с телевизором, один раз пробовал сварить макароны – налил воды в жестяной сундук из под челаэка-пауковых карточек и положил макароны, законно полагая, что природа некогда возьмет свое и спагетти станут разлагаться. Он умеет налить себе чай, он вообще слишком много, черт побери, стал уметь. Отсюда выросли ноги у проблемы нумер два: он все съедает!
Лично у меня подростковый жор пришелся аккурат на возраст 13 лет, я тогда гигабайтами жрала картофель (больше ничего особо не было). Если учесть, что времена то были смутные, можете себе нафантазировать тот ужас, с которым приходящие с работы предки подсчитывали ежедневные потери в битве с оголодавшим подростком. Квартира и впрямь превращалась в поле брани, причем бранью обычно занималась мама, а папа лишь скорбно вздыхал у холодильника – он мужчина, с завода, он тоже хотел получать белки, жиры и углеводы.
Сейчас времена не смутные, еды мне не жалко, организм у сына вполне себе растущий и тем более, спортсмен – что я, на благо олимпийского будущего, лишнего яблока пожалею? Но, во-первых, сжираются в основном десертные блюда – печенья, конфеты и хлопья «космостарс». От этого страдает наш папенька, я-то, ха-ха, сладкого не ем. С 13 лет отбили, гм. Во-вторых строках сжираются изюм, чернослив и орехи, тут уже начинаю звереть я – потому что хватишься сделать что-то с обозначенной бакалеей, глянь – а там на дне сиротливо перекатываются крошки… Люлей бы пожирателю за это выписать, но тут меня останавливает совесть. Что ж мы, в блокаде, детей за жор ругать?
В общем, граждане, имеем, что имеем. Успокаивает одно: эта стадия – один дома – она ведь вполне нормальный этап становления любого ребенка, и даже может быть без нее невозможно взросление… Правда, ведь?
«Цветочек» тоже бегал, заглядывал в глаза и волновался: действительно, как?
Когда дитя во власти детсада, ты с утра до вечера да хоть за мушиными соитиями наблюдай, - донт ворри, би хэппи. Умытое, причесанное и наетое чадо вернется к тебе в здравом уме и твердой памяти. Вот. А школа тотального надсмотра не предполагает, есть там продленки, но в нашей альма-матер такой опции предусмотрено не было. Поэтому предстояло туда хаживать коротенько, по схеме «упал-отжался-домой».
И пришло время, листья окрасились багрянцем, выход так и не придумался, и школьник сделал первый свой мужской шаг к самостоятельности. Остался один дома. Ну, в смысле, надолго остался.
Поначалу это было тревожно и суетливо. Я в силу природной мнительности, сидючи на работе, грызла ногти и рисовала себе макабрические картины – а вдруг он на стул залезет и упадет? А вдруг прорвет трубу с горячей водой? Замыкание? Тоже годится. Стая наркоманов в «абибасах», спускающаяся с крыши на наш последний этаж? Берем! Маньяк из «Мосгаза», землетрясение, бабай, селевой поток, мастурбация, Куклачев с пятьюста кошками… Я звонила отпрыску каждые полчаса и напоминала, чтоб незнакомым дядям не открывал, чтобы нож не брал, чтобы сотовый и ружье заряжал. Мы даже разработали целую систему «пароль-ответ», а потом долго пытали сына, притворяясь злыми преступниками. «Нуу откроой, конфетку дам, - канючили мы под дверью на разные голоса. «Открой сейчас же, каналья! – угрожал басом отец, вжившись в роль деклассированного элемента. «Откройте, почта», - изгалялась я старушечьим дискантом. «Пароль» - требовал бдительный сын, но в голосе звучало сомнение: совсем они там придурки, эти родители? Иногда даже открывал, чтобы убедиться, что мы не окончательно сбрендили. В общем-то без разницы, потому что во всех случаях он нас стабильно вычислял.
Мы записали ему телефоны всех спасительных и душещипательных служб, распечатали способы справиться с пожаром, сердечным приступом и Зеленым Гоблином. И еще приёмы джиу-джитсу, в общем, разве что телефон доверия и секса не нацарапали. Мы поселили в ребенке страх, а бабулю - на первом этаже, чтобы враг не прошел и оборона зрила в оба. Сначала вообще хотели, чтобы пароль со всяк сюда входящих строго спрашивала бабуля, а потом уже визитер допускался бы до бела тела сына.
Но минул год, и мы счастливо, левыми пятками, перекрестились. Все эти его посиделки дома, между тренировкой и школой, стали ленными, скучными и обыденными. Сначала сын нас очень ждал, регулярно осведомлялся, когда ж мы наконец появимся дома. Потом пыл его угас. А теперь он и вовсе нетерпеливо подпрыгивает, и ждет, когда мы свалим уже. Дитя заправски обходится с телевизором, один раз пробовал сварить макароны – налил воды в жестяной сундук из под челаэка-пауковых карточек и положил макароны, законно полагая, что природа некогда возьмет свое и спагетти станут разлагаться. Он умеет налить себе чай, он вообще слишком много, черт побери, стал уметь. Отсюда выросли ноги у проблемы нумер два: он все съедает!
Лично у меня подростковый жор пришелся аккурат на возраст 13 лет, я тогда гигабайтами жрала картофель (больше ничего особо не было). Если учесть, что времена то были смутные, можете себе нафантазировать тот ужас, с которым приходящие с работы предки подсчитывали ежедневные потери в битве с оголодавшим подростком. Квартира и впрямь превращалась в поле брани, причем бранью обычно занималась мама, а папа лишь скорбно вздыхал у холодильника – он мужчина, с завода, он тоже хотел получать белки, жиры и углеводы.
Сейчас времена не смутные, еды мне не жалко, организм у сына вполне себе растущий и тем более, спортсмен – что я, на благо олимпийского будущего, лишнего яблока пожалею? Но, во-первых, сжираются в основном десертные блюда – печенья, конфеты и хлопья «космостарс». От этого страдает наш папенька, я-то, ха-ха, сладкого не ем. С 13 лет отбили, гм. Во-вторых строках сжираются изюм, чернослив и орехи, тут уже начинаю звереть я – потому что хватишься сделать что-то с обозначенной бакалеей, глянь – а там на дне сиротливо перекатываются крошки… Люлей бы пожирателю за это выписать, но тут меня останавливает совесть. Что ж мы, в блокаде, детей за жор ругать?
В общем, граждане, имеем, что имеем. Успокаивает одно: эта стадия – один дома – она ведь вполне нормальный этап становления любого ребенка, и даже может быть без нее невозможно взросление… Правда, ведь?
комментарии:
добавить комментарий
Пожалуйста, войдите чтобы добавить комментарий.