Товарищи

     Чайник на плите закипел. Засвистел тоненько, тихонько, как будто боясь разбудить хозяина. А Егорыч не спал, он последние полгода совсем не спал, с тех пор, как Валю похоронил. Ни спал, ни ел и, казалось, даже не жил. Так, доживал. Хлеба купить, чаю, сахару, за квартиру заплатить, на могилку съездить. Вот завтра и поедет. Завтра у Валюши день рожденья, ей было бы семьдесят сегодня. 1 ноября они всегда отмечали весело, с гостями, музыкой, сидели до утра, песни пели. 
И Егорыч тихонько запел: «По До-ону гуляет, по До-ону гуляет….» Пел тихонько, глаза слезились, то ли от тоски, то ли от старости, руки подрагивали да и голос дрожал. Когда Егорыч допел первый куплет, показалось – в ухе звенит. Нет, не звенит – попискивает, да и не попискивает – поет! Вместе с ним тоненьким голоском! Глянул на стол – а там человечек. Ма-ахонький, в шляпе, ботиночках, кафтанчике и штанишках. Сидит, рот раззевает – песню поет. Егорыч чуть не прихлопнул его от неожиданности, как таракана. Вовремя руку убрал.
- Ты кто? – спрашивает.
- Добрый вечер, добрый человек. Я – эльф из семьи Эльфов Доброделов, пришел на Ваш зов и немного располагаю временем. Вот, решил допеть с Вами чудесную песню, прежде чем помочь. Ну, так как? Продолжим?
И Егорыч, не отводя взгляда от чудесной букашки и тихонько пощипывая себя за руки и ноги, допел-таки песню до конца.
- Чудесно! – весело сказал эльф, потирая маленькие ладошки. – У Вас настоящий баритон. Вы в хоре не пели? 
Егорыч помотал головой. 
- Жаль, жаль. Простите, я отвлекся. Чем могу помочь, многоуважаемый Болеслав Егорович?
Хозяин и хотел бы сказать, что помочь он ему может только одним – исчезнуть с глаз и пусть это будет сон, а то он, Егорыч, так может и умом тронуться на старости лет. Надо же, а он так радовался, что с мозгами у него все в порядке, что обошли его пока стороной и склероз и паралич. А тут вот какие дела!
- Я Вас понимаю, – со вздохом сказал эльф.- Вы ведь нашего брата ни разу не встречали. И сейчас слегка не в себе. В таком случае, простите, Болеслав Егорович, прийдется обойтись без формальностей в виде озвучивания Вашего желания. Как у Вас это говорится? Але-оп!
И все исчезло: кухня, белый потолок, голубые, в прошлом году крашеные стены, меблишка и алюминиевая посуда. Да и самого Егорыча, сидящего на табуретке и испуганно поджавшего ноги не было! То есть себя-то он не видел, а вот эльф из рода Доброделов крутился перед ним во всей красе.
- Я ведь к Вам по делу, Болеслав Егорович. Ваш зов о помощи был так силен, что там (он показал куда-то наверх) и там (указательный палец повернулся вниз) - решили Вам помочь. Сегодня ведь ночь особенная. Ночь с 31 октября на 1 ноября. Самхейн! Ночь, когда открыты Врата между Миром живых и Миром мертвых! Ночь, когда колдуны варят свои зелья, а ведьмы летают на метлах! Ночь, когда….. Ну, в общем, Вы меня поняли.
- А почему ты-то? – не сказал, а скорей выдохнул Егорыч.
- А кто? – в свою очередь спросил эльф. – Кем я могу быть, если вы ни в кого в своей жизни не верили, ни в Бога, ни в черта, только в технический прогресс. Кем же мне быть? АНГЕЛОМ?! – и вдруг вместо маленького эльфа предстал перед изумленным Егорычем (хотя куда уж изумленнее) огромный сверкающий Ангел с огненным мечом в руках и парой белоснежных крыльев.
- Или демоном?! – тут же закрутилась мгла вокруг, и посмотрели из мглы на Егорыча огненные очи. Подмигнули и исчезли.
- Русалкой? – нежно прошептало неземное видение с густыми рыжими волосами и изумрудным хвостом.
- Или белым голубком? – проворковал сидящий на плече голубь и капнул на плечо.
- Вот мы и решили, - спокойно продолжал эльф,- что раз вы в детстве верили только в эльфов и домовых, пошлют меня, так как домовой уже три месяца как отказался с Вами работать. Посуду не используете, в квартире пыли полно, паутина… Запустили квартиру, Болеслав Егорович, а домовые этого не терпят. Итак, диспозиция такова, - эльф достал песочные часы на тоненькой золотой цепочке, - Вы, Болеслав Егорович, после смерти жены, которую очень любили, остались один на всем белом свете. Горюете, скучаете, чуть руки на себя не наложили, ЧТО ЕСТЬ ГРЕХОМ СТРАШНЫМ, - прогремел он голосом Ангела. Потому было решено предоставить Вам встречу с Валентиной Петровной, поскольку только она имела на Вас влияние и должна вправить Вам мозги, извините. Время пошло! Эльф исчез, а из густого тумана показалась Валюша. Такая, какой он ее помнил в последние дни жизни, до того, как ее разбил инсульт.
- Валечка! Валя! – заплакал Егорыч.
- Болик, не плачь, не нужно, мой дорогой, - обняла его, поцеловала в макушку, погладила теплой рукой по редким волосам. – Ну как ты? Что-то ты уставший, похудел совсем. Ты хоть ешь что-нибудь?
- Да, ем я, ем. Как ты?
- Я хорошо, Болик. Не болит ничего, только скучаю по тебе. И еще долго скучать, у тебя еще много дел на земле.
- Каких дел, Валя? Я ж пенсионер! Кому я кроме тебя нужен? Так, могилку поправить, цветы посадить…
- Детям нашим нужен.
- Каким детям, Валь? Ты ж не рожала!
- Молчи, дурак, - сердито зашипела на него жена. – Сегодня ночь такая, все можно! Даже во времени назад вернуться. Помнишь, перед свадьбой?
Как не помнить. Он училище закончил, она на повариху выучилась. Женитьба была уже делом решенным. Вот только денег бы подкопить. Жили в разных общежитиях, ездили друг к другу в гости. А тут беременность! Ну куда с ребенком? Доктора нашли быстро, а через год свадьбу сыграли. И стали жить как все, только без детей. Какая это жизнь, знает только тот, кто это пережил. Со слезами в чужие коляски заглядывать, десятой дорогой детские площадки и школы обходить. Потому что мысль только одна: «И мой мог бы так сейчас».
Хотел смахнуть слезу Егорыч, но вспомнил, где он и с кем. И снова обнял жену.
- Сделаешь так, - командным голосом прошептала жена. – Когда этот вернется, попросишь его в прежние годы вернуться, посмотреть на жену в молодости. А там меня отговоришь аборт делать. Все понял?
Егорыч кивнул.
- Ну, вот и хорошо. Сядь рядышком, посиди со мной, когда еще увидимся.
И обнялись.
- Ваше время истекло, - проговорил эльф торжественно. Не успел Егорыч даже «до свиданья» сказать. Исчезла Валюша.
- Слушай, друг, а как бы мне в молодые мои годы смотаться? На минуточку, - с мольбой заглядывая в глаза эльфу Егорыч.
- По накладной желание одно, - казенным голосом сказал эльф. И вы его, гражданин, уже использовали. Стыдно вам должно быть, товарищ, другим и того не перепало. 
Егорычу сразу стало стыдно. Может где-то еще кто-нибудь по родным томится. Желаний, наверное, на всех не хватает. Эльф вдруг внимательно посмотрел на него, вздохнул и сказал:
- Ну что с этими добряками поделаешь? Он уже ради кого-то готов с мечтой всей своей жизни распрощаться. И не знают, что на небесах за это еще одно желание дают. Ну, давай, быстро. Алле-оп!
И сидит Егорыч на лавочке возле общежития, а перед ним бледная Валька.
- Девочки говорят, он доктор хороший. Сделает все, как положено. Завтра и пойдем.
- Ты что, с ума сошла?! – заорал Егорыч не своим голосом. Никогда! Слышишь, ни-ког-да! Не позволяю! Завтра же заявление в загс отнесем! Ничего, как-нибудь вытянем! – и стукнул кулаком по скамейке.
От стука и проснулся. За окном утро. Все деревья в инее. Небо голубое. На ногах – тапки. На плите выкипает чайник. Белый потолок, голубые стены. Все как раньше. Вздрогнул Егорыч от неожиданного скрипа – кто-то открыл кухонную дверь. Маленькие босые ножки потопали к нему, и теплые ручки обняли за шею.
- Деда, а можно я не пойду сегодня в садик и останусь с тобой! – голубые глаза с мольбой уставились на онемевшего Егорыча. – Будем в шахматы играть.
- Павлик, не мучай дедушку, иди одевайся. – В кухню вошла молодая беременная женщина в халате. - Пап, ну не разрешай ему. Скажи, что все дети должны ходить в садик. Ну что ты головой мотаешь? Пап, ты что? Капель дать? Ты плачешь? Ма-ам! С папой что-то не так! Ну вы, родители даете, то маму чуть ли с того света не вернули, теперь ты пугаешь. А дочери, между прочим, рожать еще, кто за внуками смотреть будет? А?
В кухню вошла Валя. Посмотрела грозно и спросила:
- Пил, что ли с утра?
Егорыч помотал головой. Куда-то далеко в небеса, в космос, далекие дали несся безмолвный радостный вопль: « С П А С И Б О, ТОВАРИЩИ!»
Конец.