Возвращение. Глава девятая.

Отношения с Женькой в этот период усложнились. Он обижался на Лару за то, что она уделяет большую часть своего времени новым друзьям, а с ним проводит, как ему казалось, только остатки дня. Он встречал ее на вокзале возбужденную от впечатлений, энергичную, гибкую. Лара обнимала его и он чувствовал, как дрожит ее тело под одеждой то ли от вечерней прохлады, то ли от встречи с ним, и весь устремлялся к ней. А она озорная, веселая принималась рассказывать о прожитом без него дне.
Ребята в классе каждый день бахвалились своими «подвигами» с девочками, а он все ждал ее. Однажды сказав Ларе, что не тронет ее, пока она сама не решится, он теперь мучился своим обещанием и невозможностью приблизить долгожданный момент.
Выпускной в обеих школах устраивали в один день. Договорились, что Женька пойдет на торжественную часть в Зеленоградске, а после получения аттестатов приедет к Ларе в Калининград. Лицей арендовал клуб «Ольштын» на всю ночь и Женька мог пройти бесплатно, как Ларин спутник.
Лара приехала на автобусе вместе с Ирой, они были единственными в классе, кому родители еще не купили машину. Одноклассницы, правда, предлагали подвезти Лару, но без подруги она ехать не согласилась. На ней было маленькое золотое платье, завязывающееся на шее двумя лентами, падающими на спину, а на Ире –серый брючный костюм, очень ей шедший.
-Ты сегодня одна или с кем-нибудь?- спросила Лара, когда они поднимались ко входу в клуб.
-Куда ж я без своего мужчины?
-Без своего кого?!
-Да ладно тебе, только не говори, что не знала. А вот, кстати, и он.
По ступенькам поднимался Саня. С собранными в низкий хвост волосами, в вельветовой жилетке поверх белой рубашки он был похож, как минимум, на графа или барона из костюмированных фильмов. Поздоровавшись с Ларой, он склонился перед Ирой в театральном поклоне, выставив вперед ногу.
-Моя королева.-произнес он и поцеловал протянутую Ирой руку, а потом обнял ее, безцеремонно положив ладонь ниже Ириной поясницы.
У Лары язык застрял в горле и она ошеломленно смотрела на парочку.
-Выдыхай, бобер!-весело сказала Ира и легонько потрясла подругу за плечо.
-Да я просто... Ну, ничего себе!
-Ну, ты пока переваривай это дело, а мы внутрь пойдем.-сказал Саня, прижав к себе млеющую в его объятьях  Иру.
Женька шел пешком от Южного вокзала, подойдя к «Ольштыну», он увидел стоящую на ступеньках Лару. Она еще не успела его заметить и он остановился перевести дух. Лара стояла к нему в полоборота, переливаясь чешуей пайеток дразняще короткого платья, глядя в противоположную сторону. В бутафорском свете рекламных вывесок она на миг показалась Женьке мифическим существом, по ошибке оказавшимся в приземленной городской обстановке.
Всю ночь Лара танцевала только с ним и ни словом не обмолвилась о калининградской компании, хотя обычно говорила о них без умолку. Женька смотрел, как двигаются ее бедра, как переступают босые ступни, освободившиеся от сброшенных босоножек на высоком каблуке. Глаза прикрыты, руки описывают в воздухе причудливые фигуры. Она целиком отдавалась музыке, ритму и тело ее плыло внутри звука и казалось неразделимым с ним.А где-то около половины четвертого утра она вдруг схватила его за руку и сказала, что хочет уехать.
Зеленоградск встретил их тишиной и безлюдностью раннего утра. Когда они подошли к Лариному дому, Женька притянул ее к себе.
-Не могу сейчас просто так с тобой расстсться.
Она молчала, глядя ему прямо в глаза.
-Я тебе кое-что покажу.-Лара ловко высвободилась из его рук и побежала вперед по Балтийской. Женька шел за ней. В конце улицы они свернули за краснокирпичную стройку и оказались посреди дикого заросшего сада, простиравшегося на неопределенное расстояние.
-Куда ты меня привела?-спросил Женька, удивленный открывшейся ему панорамой.
-Давай за мной!- Лара сняла босоножки и, держа их в руке, пошла босиком по мокрой от росы траве. Она двигалась быстро и уверенно, как грациозная лань, безошибочно ступая по ей одной известной тропе. Женька следовал за ней, он уже точно не знал, где они находятся, а Лара бежала впереди, расплескивая вокруг себя медные отблески волос и блики пайеток. Неожиданно она остановилась и обернулась.
-Смотри.
И Женька увидел маленькое озеро, спрятавшееся в зарослях камыша.
-Чудесное место,-он с улыбкой посмотрел на Лару.
-Будь со мной...-тихо сказала она и, прежде чем он успел что-либо сообразить, потянула за ленту у себя на шее. Платье золотой змеиной кожей упало на землю. Голова у Женьки закружилась, в глазах на секунду потемнело. Он подхватил ее на руки и осторожно уложил на траву. Они вдруг оказались как бы по ту сторону слов. Слова себя исчерпали и не могли выразить силу ознобом накатывающего на обоих желания.
Запахи остывшей земли, Лариных волос и ее чуть терпкого от выпитого в клубе алкоголя дыхания дурманили Женьке сознание и стягивали низ живота. И он наполнял ее до краев, одновременно вбирая в себя без остатка. Тонул в ней, выныривал, хватая ртом воздух, и вновь погружался, пока сильная волна не швырнула его высоко вверх, задержав на долю секунды на самом пике и тут же опрокинув на землю.
Он лежал на спине обессиленный и опустошенный, прижимая к себе Лару. Небо распахнулось над ними огромным окном в бесконечность и утро нового дня, обласканное поздним июлем, принимало их в свои объятия.
Оставшиеся полтора месяца лета стали для них просто живым воплощением грез. Они валялись на пляже, целовались и не упускали ни одной возможности остаться на едине. Любили, всецело отдаваясь друг другу, безрассудно и необузданно, как бывает только в первый раз.

Осень явилась прекрасная и нежеланная, принеся с собой ежегодные ураганы.
Наталья Николаевна и Ефим Ильич Гринберги вышли из дома рано утром. Из-за урагана занятия в университетах были отменены и Боря с Ларой спали крепким молодым сном в своих постелях. Супруги ехали покупать детям первые компьютеры. Это был сюрприз, они целых полгода понемногу откладывали деньги, так как трата для их семейного бюджета была довольно внушительная. На сегодня оба заранее взяли выходной, чтобы вместе выбрать детям подарок к началу учебного года. Семейная жизнь их в последнее время расцвела после периода ссор и отчуждения, являвшихся следствием волнений за детей, разных подходов к их воспитанию и тяжелого финансового положения. А в прошедшее лето у обоих словно открылось второе дыхание. Приближалась двадцать пятая годовщина их брака, супружеская близость между ними возобновилась, вернулось взаимопонимание и единство взглядов. Ефим Ильич заново влюбился в свою уже немолодую жену, бывшую когда-то удивительной красавицей, а теперь ставшую еще родней и привлекательней в своей зрелости, прошедшую  вместе с ним за эти двадцать пят лет огонь и воду и уже превратившуюся в часть его самого.
-Ну и денек мы с тобой выбрали, Наташка!-сказал он, приобняв жену за плечи.
-Ничего, Фима, мы же туда и обратно. Дети, может, даже проснуться не успеют до нашего возвращения.
Они шли, обнявшись, сквозь ненастье. Ветер обрывал провода, которые черными змеями метались по мокрому от дождя асфальту, шипя электрическими искрами. На автобусной станции несколько человек горсткой сбились под навесом билетной кассы и, когда подошел автобус, люди бросились к его дверям, словно к спасительному ковчегу. Супруги устроились в мягких креслах и автобус тронулся. Ефим Ильич смотрел на жену. B дешевом пальто, с растрепавшимися от ветра волосами.
-Столько лет прошло, а я так тебя люблю.- сказал он.
Она ласково усмехнулась и положила голову мужу на плечо. Ей тоже было с ним хорошо.
Ехали очень медленно. По стеклам скользили вбок капли дождя, оставляя за собой мокрые дорожки. Вдруг автобус дернулся и встал, а крыша стала стремительно сминаться, уродуя кресла. Люди вскочили со своих мест и в панике ринулись к дверям. Ефим Ильич быстро встал и потянул жену за руку, но в тот же момент потолок соединился с полом прямо над их креслами, переломив автобус пополам, придавленный огромным стволом дерева, вырванного с корнем сильным порывом ветра.
В сером рассвете глухим гудением, уносимым непогодой в поля вдоль шоссе, кричали пленники искалеченного автобуса. Наталья Николаевна умерла на месте. Ефим Ильич скончался через два дня в больнице.