Гречневое лето

К извечным вопросам «Кто виноват?» и «Что делать?» стоит добавить ещё один: «В чём сила, брат?» Сейчас-то я знаю, что моих ровесников убеждали, будто сила в овсянке (приплетали туда силача Геркулеса, в честь которого и назвали знаменитые хлопья). Но детство я прожила в неведении и свято верила, что сила – в гречке, поэтому сосредоточенно и с удовольствием уплетала её за обе щёки и обязательно протягивала тарелку за добавкой. Ну а как иначе? Сила – дело нужное, особенно, когда тебе восемь лет и обе бабушки при виде тебя, не сговариваясь, одинаково меняются в лице и абсолютно одинаковым жестом прижимают к груди сложенные руки с возгласом: «А Божечки!»
Сколько себя помню, дед – папин отец – выращивал гречиху. Цветущая, она была сказочно красива! Представьте себе целое поле в бело-розовых кружевах – сочное, ароматное, дышащее. Я очень любила лежать в траве где-нибудь на краю поля, вдыхать запахи и разглядывать облака, придумывая, на что они похожи.
Плоды этой цветущей красоты я тоже любила: в доме у папиных родителей всегда были свои крупа и мука – вот прямо в больших мешках стояли в чулане, и бабушка периодически посылала туда кого-то из нас, внучат, с большой мерной кружкой. К слову, внуков в полном составе было семеро, но обычно на долгие «побывки» нас отправляли партиями по 2-4 человека.
Из крупы варили кашу и заправляли её то мелко рубленым яйцом, то зажаркой из лука и сала. А из муки бабушка пекла в печке хлеб – какой же он вкусный был с мёдом! Да и сам по себе был для нас, привыкших к ржаным кирпичикам, пшеничным батонам да маминым пирогам, необычным и поэтому очень притягательным.
Частенько во время игр улице, мы забегали в дом, доставали из шкафчика завёрнутую в льняное полотенце буханку ароматного бабушкиного хлеба, отрезали кривые ломти, заворачивали «как было» и, жуя на ходу, бежали дальше. Нам казалось, что мы очень ловкие и хитрые. Однажды бабушка не выдержала и сказала:
– Что ж вы всухомятку давитесь? Молока бы взяли, вареньем намазали…
Потом подумала, сходила в чулан и принесла к уже открытой банке клубничного варенья ещё две: вишнёвое и смородиновое.
А по выходным бабушка баловала нашу банду гречневыми блинами на опаре – их полагалось есть с холодным молоком и малиновым вареньем. Толстенькие, как называла их бабушка, «пухнатые», на всю сковородку, щедро смазанные свежим домашним сливочным маслом – как в меня тогда вмещалось по 2-3 штуки, не понимаю. Но это было очень вкусно.
Наверное, таким для меня и остался вкус лета: гречневый хлеб с мёдом, гречневый блин с малиновым вареньем, окрошка на домашнем квасе, грибной суп из только что собранных тобой лисичек и белых, клубника из огорода со свежими холодными сливками и обязательно вареники с черникой на пару, которые ешь, сидя вечером на тёплом деревянном крыльце, наклоняясь над блюдцем, потому что черники там много и может брызнуть сок…
Кому ни говорю – никто больше не знает, что такое гречневый хлеб, или если вдруг пробовал – то это какая-то прямо экзотика-экзотика. Долгое время для меня это были счастливые воспоминания из детства и память о бабушке. Но несколько лет назад случайно наткнулась в магазине на гречневую муку, «и всё заверте…». Сейчас в моём доме часто пахнет гречневым хлебом, а гречневые оладушки – любимый воскресный завтрак. И через этот привычный с детства вкус я словно возвращаюсь к себе, по крайней мере, почему-то становлюсь счастливее.